Он сел. И вдруг ему стало ясно, что Флоренс дала ему неразумный совет. Надетые перчатки наоборот только привлекали внимание к его рукам.
— Мы хотим задать вам только парочку вопросов.
Опять говорил Камерон. Он говорил почти непринужденным тоном в противоположность своей первоначальной застенчивости.
Стрикленд постарался скрыть свои руки, насколько это было возможно. Одну он просунул между ручкой кресла и своим бедром. В то же время другая, хотя бы частично, была скрыта в кармане пиджака.
Внезапно кто-то протянул ему пачку сигарет.
— Закуривайте, мистер Стрикленд.
Он машинально протянул руку, но тотчас отвел ее.
— Нет, благодарю. Я— сейчас я не хочу.
— Но -я прошу вас, почему же вы отказываетесь. Видите, мы все дымим.
— Я... я в данный момент не имею желания.
Пачка сигарет исчезла. Их истинная цель не была достигнута — или, пожалуй, еще не была.
— Какая причина вынуждает вас, мистер Стрикленд, надевать дома перчатки?
Кровь бросилась ему в голову.
— Я... я собирался уходить из дома.
— Но шляпу и плащ вы уже сняли.
Он тяжело вздохнул, затем попытался принять надменный вид.
— Может быть, здесь кому-нибудь неприятно, что я надел перчатки?
— Никоим образом,— вежливо ответил Камерон.— Но, возможно, это неприятно вам, мистер Стрикленд. Вы же надели их наоборот.
Действительно. Утолщенные рубцы были ясно видны. Должно быть, в спешке она неправильно их надела.
Его надменность исчезла. Краска тоже сошла с его лица.
• Они выжидали. Его руки казались ему непомерно большими; они сделались теперь центром внимания.
— Почему вы не хотите их снять, мистер Стрикленд?
Если Камерон когда-либо проявлял свою инициативу, то это было именно сейчас.
— Вы не можете принуждать меня в моем собственном доме снимать перчатки, если я сам этого не пожелаю,— единственное, что вырвалось у Стрикленда.
— Разумеется, не можем. Но тогда вы должны иметь основательные причины не желать этого.
— Вовсе пет! У меня нет никаких причин.
Он буквально обливался потом.
Почему же вы их до сих пор не снимете? Кажется, вам достаточно тепло. Теплее, чем нам всем.
Он взялся за кончики пальцев и потянул. Перчатка упала на пол.
Наступила абсолютная тишина. Только слышалось его учащенное дыхание, напоминавшее шорох шагов по песку.
~ Вот это вы и не хотели нам показать? Где это вас так поцарапали?
— Я... я не знаю. Как-то утром я проснулся и увидел это. Во сне... во сне я мог... Я видел сои...
Они молчали, но их презрение было так ощутимо!
В сущности, они задали ему всего два вопроса,
