Наконец объявили Лейлу Зента с номером «Экзотический танец».
Лейла оказалась блондинкой с длинной, почти до бровей, челкой. Волосы с обеих сторон лица спускались до самых плеч. У нее была физиономия скорее задорная, чем чувственная, и она казалась очень тонкой и хрупкой, что составляло приятный контраст с чрезмерными округлостями ее подруг. Однако тощей ее бы не назвал даже близорукий.
Танец, который Лейла исполняла в костюме, состоящем из трусиков и двух звездочек, прикленных к соскам добротных грудей, был скорее эротическим. Но по сравнению с бесконечными вращениями пупков, которые предшествовали ее выступлению, он показался мне утонченным и возвышенным.
Услышав жидкие аплодисменты по окончании номера, я понял, что среди всех этих болельщиков пупка нахожусь в меньшинстве.
Блондинка поклонилась, бросив на зрителей неприязненный взгляд, и быстро исчезла. Ее тут же сменила следующая виртуозка живота — Ишка из Стамбула.
Увидев первое движение танцовщицы, я решил, что турки, по всей видимости, выдворили ее из своей страны.
Я сделал знак гарсону. Кажется, для него Ишка была квинтэссенцией всего лучшего, что есть в Турции.
— Еще один «бурбон» со льдом? — буркнул он.
Я доверительно прошептал ему в ухо:
— Знаешь, папаша, я — игрок, могу спорить о чем угодно.
— А я ничего не имею с этим общего,— ответил он с похоронным лицом.— И ваши интересы меня не занимают.
— Готов спорить на десять долларов,— продолжал я,— что, если попрошу вас отвести меня в раздевалку Лейлы Зента так, чтобы этого никто не видел, вы не ответите, что я сошел с ума.
— Вы сошли с ума.
— Значит, я проиграл.
Я протянул ему банкноту в десять долларов, и он сразу же потерял интерес к пупку Ишки.
— Хотите еще поспорить?
— Конечно.
По его интонации я понял, что в чудеса он не верит, но, в конце концов, наплевать на это
— Может быть, на то же самое?
— Почти.
Я одобряюще ему улыбнулся.
— Теперь спорю на пятьдесят долларов, что, если я попрошу вас провести меня в раздевалку Лейлы так, чтобы этого никто не видел, вы скажете, что могли бы это сделать... за шестьдесят?
— Точно!
Он вздохнул.
— Чем вы занимаетесь в жизни, старина? Вы ясновидящий? Двадцать долларов задатка.
Я протянул ему две банкноты по десять долларов.
— Остальные — если мы туда попадем.
— К вашим услугам.
Он едва не оторвал мне пальцы вместе с деньгами.
— Видите дверь на кухню? — Подбородком он показал мне через зал.— Вам нужно прогуляться в том направлении и подождать, пока я управлюсь. Согласны?
