— Впервые? — спросил Барри Кирк.
— В одиннадцатый раз.
— Ого! — вымолвил Билл Ренкин.
— Но давайте позабудем о моей персоне. Нам всем выпала великая честь встретиться с сэром Фредериком Брюссом.
— Наверное, мистер Чан, вы расследовали здесь какое–то интересное дело? — настаивал Ренкин.
— Трудно ответить в двух словах.
— Я бы с удовольствием поехал с вами обоими, чтобы послушать ваши рассказы*. А пока потому постарался свести вас с сэром Фредериком, что вы думаете одинаково. Сэр Фредерик тоже не верит, что наука —-серьезный помощник в криминальной работе.
— Такое мнение у меня сформировалось на основании личного опыта, — сказал сэр Фредерик.
— Я беспредельно счастлив, что выдающийся ум, подобный вашему, пришел к тому же выводу, что и мой слабый разум. Запутанные интриги хороши в романах, в реальной жизни их не так много. По–моему, главное — глубже разбираться в людях.
— Правильно, — согласился сэр Фредерик. — Прежде всего надо учитывать человеческую природу. Научные советы еще не приносили мне успеха. Возьмите диктофон. В Скотленд—Ярде он с треском провалился. — Он помолчал, пока на столике расставляли завтрак, и наконец снова повернулся к Чану. — И ваши методы помогают, сержант? Я слышал, что вы почти не терпите поражений.
Чан пожал плечами.
— Удача, только сопутствующая удача.
— Вы чересчур скромны, — вмешался Ренкин. — Скромность не во всех случаях хороша.
— В каких же?
— А честолюбие? — спросила мисс Морроу, не дав Ренкину ответить.
Чан повернулся к ней.
— Простая пища, питьевая вода и подушка под голову — вот старые атрибуты счастья в моей стране. Что честолюбие? Язва, которая грызет сердце белого, не давая ему покоя. А что портит сердце белой женщины? — Девушка опустила глаза. — Боюсь, что я жертва грубой философии Востока. Что такое мужчина? Лишь звено в цепи, связывающей прошлое с будущим. Моя память постоянно твердит о том, что я — цепь. Цепь, которая связывает моих предков с десятью, а возможно, уже с одиннадцатью моими детьми.
— Удобное кредо, — заметил Кирк.
— Дослушайте до конца. Выполняя свой долг, я всегда действую открыто. — Он обратился к сэру Фредерику: — Меня интересует одна деталь, я читал о ней. Скотленд—Ярд в своей работе руководствуется единственной вещью, тем, что вы называете прямой уликой.
Сэр Фредерик кивнул.
— Такова наша традиция. Когда мы ошибаемся, нас ругают. Газеты, например, обвиняют нас в том, что из -за признания лишь прямых улик и неоспоримых доказательств мы никогда не откроем тайну известного убийства в Эви—Плейсе.
