Служащий украдкой зевнул, взял мой чек и выдал мне металлический жетон, по номеру которого меня вскоре вызвали к кассе. Не без труда я рассовал пять стотысяче-франковых пачек по карманам своего пиджака. В вестибюле я зашел в телефонную будку, нашел нужный мне номер в телефонной книжке и набрал его.
— Секретарь доктора Сараулта,— ответил женский голос.
— Мадемуазель, мое имя Фолдекс. Я — друг одного из Наших клиентов, мсье Бервиля, и хотел бы поговорить с адвокатом Сараултом. Это возможно?
— Одну минуту... Пожалуйста! Да, доктор может принять вас в одиннадцать часов.
Я поблагодарил, повесил трубку и покинул здание.
Если полученная мною сумма и не представляла состояния, то все же такому бродяге, как я, было довольно приятно чувствовать себя хозяином пятисот тысяч франков.
В одиннадцать часов двадцать минут секретарша неопределенного возраста провела меня в кабинет доктора' Сараулта. Худощавый лысый маленький человек попросил меня сесть в кресло напротив. Извиняющимся жестом он указал на стол, на котором вместо деловых бумаг красовалась бутылка красного вина и различная снедь на подносе.
— Надеюсь, вы извините меня, мсье Фолдекс, если, пока вы будете рассказывать мне о своем деле, я продолжу свой завтрак. Я очень пунктуален в отношении второго завтрака, и мои постоянные клиенты это знают... Что привело вас ко мне?
«Второй завтрак! — подумал я.— Как все это помещается в^таком хилом тельце?»
— Я не задержу вас долго,— начал я,— у меня чисто личное дело. Газеты сообщили, что ваш клиент Поль Бервиль был найден сегодня ночью в своей квартире убитым. Бервиль — мой старый друг, правда, последние годы я потерял его из виду. Мне хотелось бы знать об этом деле больше, чем рассказывают газеты. Что вы думаете об этой истории? Бервиль был робким, корректным человеком. Почему бы его могли убить?
Я закурил сигарету, выпустил небольшое кольцо дыма и стал следить за ним., Ответ последовал не сразу. Сараулт отложил недонесенный ко рту бутерброд с сыром.
— Один вопрос, мсье Фолдекс: кто рассказал вам, что я адвокат Бервиля?
— Сегодня утром мне сообщили об этом в полиции,— солгал я.
Это, видимо, его успокоило. Во всяком случае, он вновь посвятил себя своему бутерброду.
— Сожалею, но могу вам помочь очень мало. О том, что Бервиль был генеральным директором Марокканской урановой компании, вы, наверное, знаете и сами. Как юрист и советник этой компании я, разумеется, Имел с ним дела, однако я ничего не знаю о его частной жизни. Скажите честно, полиция, вероятно, для начала подозревает в убийстве меня?
