Не двигаясь, я рассматривал ее. Она была дьявольски красива в черном платье из муслина, маленькой бархатной шапочке и длинных лайковых перчатках. Все было хорошо, только пистолет не вызывал симпатии.
Спустившись, я остановился перед ней, держа одну руку в кармане, а в другой зажав потухшую сигарету.
— Добрый день,— дружелюбно произнес я.— Вы тратите слишком мало времени на обед.
— Я велела вам поднять руки вверх.
— А что произойдет, если я оставлю их внизу?
— Поступайте как знаете, но мой номер вы покинете либо мертвым, либо в наручниках.
— Боже мой, как страшно!
Ее глаза сузились.
— Вы хорошо держитесь, Фолдекс, в любой ситуации вы не теряетесь. Помните вашу фразу о том, что ни в какой ситуации вы не теряете головы? Вы — идиот! Вы сами удивитесь, как легко и просто потерять вашу дурацкую голову. Пройдите в гостиную, нам надо обсудить кое-какие мелочи.
— Для меня нет ничего приятнее беседы с Вами, тем более что мы уже давно не виделись.
Я прошел впереди Риты в гостиную и уселся в кресло. Было бессмысленно пытаться ускользнуть. По всей вероятности, дверь была заперта.
— Разве я вам не говорил, как вы хороши, когда сердитесь? — спросил я.
Она стояла у камина. Черное дуло пистолета смотрело прямо на меня.
— Перестаньте молоть чушь и уясните, что я не шучу.
Постарайтесь вести себя спокойно. Малейшее движение — и я стреляю.
Я состроил гримасу.
— Какие глупости! Неужели вы думаете, что подобная игрушка впервые торчит перед моим носом? Тот, кто стреляет, не разговаривает. Да и какая вам польза от. этого? Ведь я вам очень нужен в качестве убийцы.
— Чепуха! Зачем это вы мне нужны как убийца? Я сдам вас полиции, вот и все. Скажите, что, собственно, вы здесь искали?
Пока она говорила, я обдумывал свои действия. Ясно, что мне необходимо было выиграть время. Сумочка ее лежала на письменном столе.
— Не рассказывайте мне сказки, Рита,— начал я.— Если...
— Не Рита, а мадам Сорас, пожалуйста.
— Как угодно. Итак, положим карты на стол. Вы точно знаете, что я по уши увяз в этом деле. Для чего я сунул нос в вещи, которые меня не касаются? Но подумайте сами, кто бы на моем месте не отозвался бы на письмо Бервиля и не пришел бы к нему на помощь? Потому что...
— О каком письме вы говорите?
— О каком письме? Разумеется о том, которое забрал у меня Миранда в вилле «Истанбул». Только не говорите, что вы ничего не знаете.
На мгновение воцарилось молчание. Потом она проговорила:
— Если вас это интересует, то могу вам сказать: о письме я не имею ни малейшего представления. Ну, а теперь продолжайте, что же вы искали у меня?
