… Звякнули рюмки, огненная вода провалилась вниз по пищеводу, распространяя по телу приятное тепло.
- А теперь рассказывай! – велел Царёв, наставив на меня вилку с наколотым грибочком.
- Что именно? - не понял я.
- Все! – безапелляционно заявил друг, – От самого начала.
- Даже не знаю…
Я взъерошил чуб, и решился.
- Короче, Царёв, у меня сын появился.
Серега закашлялся, подавившись грибом, я принялся хлопать по спине. Наконец он пришел в себя и уставился на меня заслезившимися глазами.
- Чего??
- Да, жизнь полна сюрпризов. Помнишь, вчера Юльку подвозил?
- Стоп, Корень! Этот парняга что – твой наследник?
- В точку.
Царёв снова разлил по рюмкам свирепую жидкость, потянулся за крупной маслиной. Нос-картошка покраснел, хотя выпили всего ничего. Да и мне похорошело, вот что значит правильный градус!
- Только не знал я о нем, понимаешь?
- И Юлька не сказала?
- В том и дело…
- Не понимаю я этого! – мотнул светлой головой друг, – Моя Ленка грудями пирамиду Хеопса бы свернула, но меня в таком случае отыскала.
- Смотри, чтоб она тебя здесь не отыскала. А то вместо Хеопса мне достанется.
- А я ей сказал, что к тебе пойду, воспитывать и жизни учить.
- Учитель блин. Сам на полгода младше, а туда же.
- Уж какой есть.
-Ладно, – сдался я. - Наливай. Будем познавать твою науку.
Серёга кивнул и разлил по новой.
- Да, Корень, – внезапно хлопнул он меня по плечу,– Гитара моя у тебя?
- Так, где ты её оставил, там и лежит.
- Неси! Щас спою... для поднятия настроения.
Я встал и нетвердой походкой прошел в спальню. Старый «Gibson», как и ожидалось, нашелся в углу зеркального шкафа-купе. Прихватив инструмент, вернулся на кухню.
- Вот, маэстро.
- Ты гляди! Она, старушка! - обрадовался товарищ и тут же, проведя пальцем по запыленной деке, укоризненно покачал головой. - Корень, ну как так можно?
- Дык... Я ж на ней не играю. Сам говорил: три медведя джигу плясали...
-За что и выпьем! - провозгласил Серый, настраивая инструмент, - Наливай кстати. Вот, хватит.
Царев, чокнувшись со мной «за искусство», опрокинул в себя рюмку и взял первый аккорд. С первых же нот я узнал песню военных лет, «Огонек». Но тут Серега запел, и я понял, как крупно ошибся.
Из-за леса ли, иль из-за гор
На свирепом двугорбом коне
То ли рыцарь, а то ль мушкетер
Полуголый, но все же в броне..
Мчался, выставив пику в упор, на дракона,
Что спал на спал на земле.
Представив себе эту картину, я пожалел о своём богатом воображении. А Царев продолжал трагическим голосом:
