– Долгие же у тебя выдались три дня, Ольга, – усмехнулась старушка, и морщины на ее лице разбежались лучиками.
– Да, как-то так… Подзатянулись, – невпопад ответила девушка, спрыгивая с телеги и подходя к Джилл.
– Вильям, ты давайкося катися отседова. – Джил скрюченными пальцами ткнула в сторону дороги, прямым текстом отправляя мужчину домой.
– Грета велела дождаться вашего общего решения, – заупрямился он, хмуря светлые брови.
– Катись отседова, липучка! – топнула ногой старушка и для придания весомости собственным словам толкнула Вилли в сторону телеги, ухватила Ольгу за руку и утащила ее в дом.
Озадаченный подобным поведением знахарки и обеспокоенный судьбой Ольги, Вилли неприкаянно бродил вокруг домика, поглядывая на запертую дверь.
– От упрямый же. До заката сторожить тебя собрался, что ли? – раздражение Джилл начало достигать точки кипения, грозя вылиться в неприятности для мужчины.
– Он беспокоится за меня, – решилась подать голос Ольга.
– Да знаю, что беспокоится. Иди-ка ты его выпроводи. Пусть завтра приезжает повидаться,– знахарка махнула в сторону двери, и Ольга поторопилась успокоить друга.
Звук отъезжающей телеги дал знать, что в домике остались только женщины. Ольга тихо вошла в дом, где посреди единственной комнаты стояла большая печь, и почти неслышно опустилась на лавку у стенки.
– Успокоилась? – Джилл сидела за столом и перебирала в миске какую-то крупу.
– Вроде да, – вздохнула девушка, сложила руки на коленях и опустила глаза, не рискуя откровенно разглядывать обустройство дома.
– Обманываешь. Сердечко-то вон как стучит. Того и гляди выпрыгнет из груди и поскачет по лавкам, – она по-прежнему не смотрела на Ольгу, но словно видела сквозь набрякшие тяжелые веки, прикрывающие блеклые глаза неопределенного цвета.
Девушка предпочла промолчать, и в комнате повисла звенящая тишина, прерываемая шорохом крупы в миске, стрекотом сверчка и потрескиванием дров в очаге.
– Ладно, хватит вокруг да около ходить. – Джилл встала со своего места, всыпала крупу в булькающую жидкость в котелке на огне и выложила на стол завернутую в тряпицу книгу. – Иди сюда.
Ольга подошла и уставилась на потемневший кожаный переплет.
– Положи руку на книгу, – велела старушка.
Тонкая девичья рука легла на неожиданно теплую кожу обложки, и Ольга почувствовала легкое покалывание. Книга раскрылась где-то на первых страницах, и девушка уловила на лице знахарки разочарование.
– Да уж… Магии могли бы и побольше дать… – скривилась она.
