— Долго ли мне еще мучиться? — говорит нежный голос. — Неужто смерть не придет мне на помощь? Вот ведь кто ее боится, к тем раньше времени она приходит, а я и зову ее, да она, злая, меня избегает. Ах, чудовище ты, королева, что я тебе сделала, что ты меня держишь в ужасной тюрьме? Разве нет у тебя других мест, чтобы меня мучить? Уж лучше бы ты заставила меня смотреть на то счастье, которым твоя недостойная дочь наслаждается с королем Очарователем!
Голубая Птица ни одного слова из этих жалоб не проронил и очень им удивился. С крайним нетерпением дожидался он дня, чтобы взглянуть на горюющую пленницу, но еще не рассвело, затворила она окно и ушла.
Любопытный король-птица и на другую ночь прилетел; а ночь была ясная, лунная, — увидел он девушку в башенном окне, и начала она опять свои жалобы.
— Судьба ты моя, — говорила она, — льстила ты меня королевской короной, ласкала отчей любовью, и что же я тебе сделала, что сразу такое горе ты мне послала? Неужели в нежном моем возрасте должно уже испытать твое непостоянство? Приди ко мне, ужасная, заклинаю тебя всем, чем могу, положи конец роковой моей жизни.
Голубая Птица слушал все это, и чем дальше слушал, тем все больше уверялся, что это его дорогая принцесса плачет. И сказал он ей:
— Обожаемая моя Флорина, чудо наших дней, зачем вы дни свои желаете так скоро окончить? Беды ваши ведь вовсе не безнадежны.
— Кто это, — вскричала она, — говорит со мной так утешительно?
— Несчастный король, — отвечала Птица, — который вас любит и никого кроме вас не будет любить.
— Меня любить, — повторила она. — Наверное, это новые козни моих врагов, но что ж они выиграют этим? Если они хотят узнать мои чувства, то я их готова открыть.
— Нет, королева моя, — отвечал король Птица, — любящий, который говорит с вами, не способен предать вас.
И с этими словами вспорхнул он на окно. Флорина сперва было испугалась необыкновенной птицы, которая так умно по-человечьи говорит, но тоненький соловьиный голосок и красота оперенья ее успокоили.
— Позволено ли мне вновь вас увидеть, принцесса? — воскликнул король-птица. — Могу ли я таким счастием упиться и не умереть от радости? Но, увы, радость эта отравлена вашим заточением и тем ужасным состоянием, на какое меня обрекла злая фея Суссио на семь лет.
— А кто же вы, очаровательная птичка? — спросила принцесса, лаская его.
— Вы назвали мое имя, — ответил король — а еще притворяетесь, будто не узнали меня.
— Как, — воскликнула она, — сам великий король, король Очарователь, и вдруг стал маленькой птичкой, которая у меня в руках?
