— Но для чего это все затевается? Это мы по крайней мере должны понимать?
— Разумеется, должны. Но что поделать, если ты такой непонятливый, — Виктор холодно улыбнулся. — А ведь, кажется, мы с тобой не случайные карты в этой колоде. Ни тебе, ни мне не нравится действительность. Мы оба не прочь что-то изменить, только не знаем как. И собравшимся флэттерам у нас, думаю, тоже найдется что сказать.
— Хорошо. Доберемся туда, скажем, — что дальше?
— Об этом ты уже спрашивал. А я отвечал. Переворот.
— Дурацкое слово, тебе не кажется?
— Найди получше.
— Лучше или не лучше — суть не в этом. Кто нас поддержит?
— Та самая лавина, которая на протяжении полутора десятилетий так или иначе заставляла меня двигаться в нужном направлении. И не только меня. Таких, как я и ты, может оказаться гораздо больше, и в нужный час все они придут к нам на выручку.
— Ага, все получится само собой, и слова сами сложатся в песню!
— Сами или не сами, но сложатся.
Прикусив губу, некоторое время я разглядывал царапину на ладони. Загнанным зверем усталость ворочалась в голове. Я не желал так просто сдаваться.
— Так кто же все-таки стоит над нами? — медленно проговорил я.
— Видимо, тот кому это суждено судьбой.
— Ты не ответил на вопрос!
— Почему же… — Виктор усмехнулся. — Во всяком случае другого ответа у меня нет.
— Но ведь ты столкнулся с этим не сегодня и имел достаточно времени на размышления!
— Имел — и не мало. Только что толку? Еще один аргумент в пользу того, что тебе не стоит ломать голову. Смирись с неизбежным, Серега. Есть вещи, которые нам не дано понять. По самым разным причинам — и прежде всего в силу нашей человеческой сути. Судьба, предопределение — что мы о них можем сказать? Ничего. Модные темы для салонных бесед и не более того. Во все эпохи Земля в изобилии поставляла пророков и лжепророков. Как те, так и другие делали свое дело и исчезали. Вполне возможно, таким образом обеспечивался некий глобальный баланс, некая пространственная переориентация миллионов сознаний. И был Сиддхартха, были и многие другие. Каждый вкладывал свою посильную лепту и покидал этот мир, оставляя после себя письмена и многочисленных учеников. Но ведь все они — святые и просто мудрецы являлись далеко не в одиночку. Я хочу сказать, что кто-то несомненно помогал им, поддерживал во всех начинаниях.
— На что ты намекаешь?
— Я только пытаюсь думать вслух. Ты же сам просил высказаться. Или подобная трактовка тебя не устраивает?
