Я прошел через затихшее машинное отделение. Тепловоз сильно раскачивало. Но мне казалось, что сцепка идет уже медленней. В открытые люки врывался холодный ночной воздух. Первый раз я этих люков даже не заметил. Я поднял голову и увидел кусочек звездного неба.
Распахнув дверь, я шагнул в следующую секцию. В уши сразу ударил оглушительный грохот двигателя. Он работал. Работал, как прежде. Значит, удалось выключить только один, последний.
Я остановился. Хотел повернуть обратно. Но вспомнил, что там ждет Люся, и стал пробираться к кабине. Тут же больно ударился головой о какой-то выступ. Кажется, о тот же самый, что и в первый раз. На звезды я уже не смотрел.
В кабине на щите теперь горели только две красные лампочки. Зеленая погасла. Наверное, она сигнализировала о работе дизеля последней секции.
Я зажег свет внутри кабины. На щите была точно такая же кнопка с надписью «Топливный насос». Я дернул ее. Через несколько мгновений дрожь корпуса стихла. Двигатель замер. Но тепловозы по-прежнему мчались вперед.
Я сел в кресло. Больше я ничего не мог сделать. Впереди раскачивалась кабина следующей секции. Там работал двигатель. И в следующей и в следующей… Двигатели трех спаренных тепловозов. Чтобы отключить их, надо было нажать всего-навсего по кнопке на каждом контрольном щите.
Обтекаемое выпуклое стекло кабины третьего тепловоза было близко, всего в каких-нибудь полутора метрах. За ним сразу — щит с кнопками. Но попасть туда было невозможно. Кабины между собой не сообщались. На их закругленных бортах не было никаких выступов, перил, ограждений, по которым можно было бы перебраться с одного тепловоза на другой.
Я долго сидел в кресле. Я ни о чем не думал. Просто не хотел идти назад. Там меня ждала Люся, и я не знал, что скажу ей теперь.
Когда я вошел в кабину, Люся, вздрогнув, вскинула голову. Кажется, она задремала.
— Ну что? Выключил? — спросила она. Я кивнул.
— А что теперь?
— Надо подождать, — сказал я. — Немного подождать.
И сел на откидное сиденье рядом с ней.
Когда я переходил из одной секции в другую, то снова почувствовал, что как будто тепловозы идут медленнее. Но может быть, мне это только показалось?
Я решил пока ничего не говорить Люсе. У нее было очень усталое лицо.
— Ужасно спать хочется, — сказала она.
— А ты поспи.
— На этой вертушке не уснешь.
Кресла, и правда, были как живые, поворачивались от малейшего движения. Я взялся за спинку ее кресла.
