Сейчас такие меры предосторожности могут вызвать улыбку. А тогда это не только раздражало, но и очень мешало правильному использованию гвардейских минометных частей.
К счастью для дела, К. К. Рокоссовский оказался человеком решительным и не терпящим формализма. Взяв на себя ответственность, он поручил мне организовать залп «катюш». Первый удар гвардейские минометы нанесли по ярцевскому вокзалу. 64 мины понеслись в расположение врага. Скорость их полета была небольшой, и мы хорошо видели в воздухе темные снаряды с огненными хвостами. Через несколько десятков секунд раздался грохот, подобный раскатам грома. Участок обстрела покрылся шапками разрывов. Эффект превзошел все ожидания. Гитлеровцы побежали даже со смежных участков. А в зоне обстрела мы позже увидели множество трупов. В течение нескольких часов со стороны противника не было слышно ни одного выстрела. Наши пехотные части без боя захватили вокзал и школу. Взятые на этом участке пленные, когда их спрашивали, как им понравились наши «катюши», только восклицали:
— О-о-о!!!
А глаза лучше всяких слов говорили, какого страху мы нагнали на фашистов.
В нашем присутствии производились залпы и по Соловьевской переправе. Результат был потрясающий. Оставшиеся в живых фашисты бросили боевой участок и в течение двух суток не решались приблизиться к нему.
За это время наши части, отходившие от Смоленска, успели переправиться через реку и выйти в указанные им районы.
В августе и начале сентября армия занимала оборону под Ярцево и наступательных действий не вела. В то время мы получили указание командующего фронтом И. С. Конева разработать план артиллерийской контр-подготовки, что для всех нас было тогда малознакомым делом. Правда, в специальной литературе кое-что было написано об опыте артиллерийской контрподготовки под Верденом в 1916 году. Очень немного и весьма расплывчато говорилось о ней и в нашем уставе. Но нам тогда было не до литературы, а практическим применением этих уставных положений мы никогда раньше не занимались. Пришлось действовать самостоятельно, по своему разумению. В тяжелых муках мы вынашивали свои решения и дерзали.
В полосе нашей армии наиболее вероятным было наступление противника на правом фланге, вдоль автострады Минск — Москва, на стыке с 19-й армией. Поэтому сюда, в полосу действий 101-й танковой дивизии и правого фланга 38-й стрелковой дивизии, мы выдвинули всю артиллерию резерва Верховного Главнокомандования — пять полков. Кроме того, к участию в контрподготовке были привлечены артиллерийские полки 101-й танковой, 38-й стрелковой дивизий, часть артиллерии соседней 64-й стрелковой дивизии.
