Серко с любопытством наблюдал за Матвейкой, и тот не удержался, брызнул псу в морду водой. Серко зафыркал, смешно морща нос и крутя головой…
Матвейка бегом вернулся в зимовье. Серко бежал рядом, подпрыгивая и пытаясь, как в детстве, прихватить друга за руку, очень бережно. Вершковые клыки могли запросто перемолоть косточки…
Отец тем временем запарил чаек из ароматных трав, разломил краюху хлеба на три части – поменьше для Серко. И пояснил удивленному Матвейке:
– В тайге собака первый помощник. Сам голодай, а собаку накорми.
Матвейка пил душистый чаек и пытался угадать, из чего же он собран. Ярче всех угадывалась смородина – ее густой аромат ни с чем не перепутаешь. Были нотки слегка горчащего курильского чая – здесь его было очень много, и вся деревня заготавливала его на зиму. Мягкий обволакивающий иван-чай и чуть терпковатый брусничник… вроде все? Нет, еще еле угадывающиеся нотки лесной малины. Вот теперь точно все! Матвейка довольно щурился, отпивая из горячей кружки парящий чай – хорошо…
После завтрака засобирались в тайгу, за корьем для крыши. Отец взял с собой ружье и топор, и они пошли. Идти по тайге было легко и радостно. Всюду щебетали птицы, в верхушках сосен цокали белки, потревоженные людьми. Серко задирал голову и порыкивал на них, а белки в ответ роняли вниз шишки, норовя попасть по псу. Забавно было наблюдать, как они переругивались.
Отец вел Матвейку еле приметной тропой, петлявшей между мшистых в распадке сосен. Вокруг уже поднимались отроги хребта. Там, в распадке, много больших валежин. С них-то отец и будет снимать корье для крыши.
Дошли. Серко тут же умчался осматривать и обнюхивать окрестности. Отец походил немного, выбирая подходящую валежину. Остановился у почти нетронутой мхом старой пихты, лежавшей отдельно от прочих на залитой солнцем полянке. Там и тут стояли кандыки, тянули свои бутоны к солнцу, росла ковром черемша (они звали ее колбой). А в теньке, где еще лежал снег, стояли сморчки. Матвейка обрадовался – вечером будет вкусная жареха! Очень он любил жареную колбу со сморчками…
Отец тем временем подозвал его к себе:
– Вот смотри, Матвейка. Как думаешь, отчего я именно эту пихту выбрал?
– Ну-у-у… она без мха почти, так?
– Так. А еще?
Матвейка внимательно осмотрелся, пытаясь понять, чем еще эта пихта отличается от других валежин?
– Она на сухом месте лежит, как будто бы на пригорочке!
– Точно. Это значит, кора на ней не успела подгнить сверху и послужит дольше.
