Медвежонок возмущенно заверещал и начал вырываться, а силы в нем было как во взрослой большой собаке. Он вывернулся из рук Матвея и пошел в атаку на свинью, смешно качая маленькой головой и глядя на нее исподлобья. Медвежонку было уже несколько месяцев, был он большеньким и уже чувствовал свою силу. Поросята прыснули в стороны, а свинья наскочила на топтыгина, но тот и не подумал отступить – раззявив рот, он ревел на противника, и свинья отступила. Напугалась и умчалась в загон, уводя за собой поросят. А медвежонок подошел к корыту и спокойно начал есть, поводя глазами по сторонам – отстоял все-таки.
Отец спросил Матвея:
– Сын, ты зачем его принес? Он ведь дикий, ему в тайге жить надо.
– Бать, он там погибнет же. Мамки нет у него, он нам сам под ноги выкатился, я пожалел…
– И что дальше делать думаешь? – отец заинтересованно глядел на сына.
А тот, воодушевившись тем, что отец не заставляет увозить звереныша назад в тайгу, принялся излагать свой план (он и сам ведь все время думал, что ж делать с найденышем):
– Есть у нас сарайка пустая. Ну та, где Борька жил, помнишь?
Борька – здоровенный бык под тонну весом, жил у них в отдельной стайке, сколоченной из крепких бревен. Там же был небольшой загон для него.
Отец кивнул – помню, мол.
– Ну и вот, мы его там поселим. Места там достаточно, зиму переживет. А весной в тайгу отвезем его.
Отец посмотрел на сына, помолчал. Потом сказал, глядя ему в глаза серьезно:
– Ты понимаешь, что он – зверь? Он не может жить с людьми. Коровы для него – дичь. Он задерет кого-нибудь. Это сейчас он маленький, но уже через три месяца это будет большой и опасный зверь. И тогда мне придется его застрелить. Или тебе.
Матвей насупился. Нутром он понимал, что отец прав, но ведь жалко же…
– Бать, и чего тогда делать?
Отец сказал:
– Пойдем в баню, сын. После подумаем. А пока ты его в сарайку закрой и поесть дай чего-нибудь…
Мама суетилась, собирая на стол и готовя все для бани. На летней печке на улице вовсю пыхтел чугунок с травками для бани, запаривать которые мама была большая мастерица. Она вообще хорошо знала и умела все, что касалось трав. Для бани она всегда готовила особый настой, который нужно было плескать на окатыши, принесенные с берега Чарыша.
Были там чабрец (он же богородка) и зверобой, мята и смородина, немного толченых можжевеловых ягод и полынь. Отец баню любил и парился подолгу, с передышками, попивая в перерывах квас или горячий чай, под настроение. Матвей старался не отставать, но пока что у него не получалось выдерживать такой жар, какой любил отец.
