Я думаю, монах в своем отношении к людям может достичь самых высоких проявлений любви. Монах посвятил себя Богу, Который является источником всякой любви. Любовь, которую он проявляет к ближнему, к своей общине, к народу, которому он служит, наполняет всю его жизнь.
Исходя из личного опыта, я могу сказать, что ощущение полного расцвета духовных сил было соразмерно моему служению другим, моей полной самоотдаче. Друзья даже говорят про меня «страстный» — в служении людям. Например, когда я был ректором семинарии, внимание, которое я уделял студентам, доставляло мне полное удовлетворение.
Как Вы только что сказали, существует много выражений любви, которыми монах может наполнить свою жизнь: максимальная самоотдача, внимание к людям, чуткость, великодушие, тонкость... Такой монах будет счастлив, передавая другим то, что Бог даровал ему: ясный ум, безграничную заботу о других. Я могу сказать, что пережил опыт духовного отцовства с моими студентами. Когда я был епархиальным епископом, воспитательное и общественное служение занимали в моей жизни очень большое место, и тогда я понял, как любовь может проявляться в служении и воспитании ближних в общине, которая становится для тебя семьей.
Таким образом, я убежден, что монах может быть учителем, наставником в любви по мере его вовлеченности в служение другим. В конце концов, не будем забывать, что любовь — это крест. И если ты не несешь свой крест, если ты не способен забыть о себе ради других, страдать за них, тогда действительно ты не знаешь, что такое любовь...
Часто говорят, что сегодня, в условиях секуляризованного общества выбор целомудрия или девственности невозможен, что такой путь — не что иное, как анахронизм.
Почему Вы употребляете слово «сегодня»? Человек всегда был таким, как сегодня, и во все времена выбор целомудрия был так же труден, как и в наши дни... И если прежде целомудрие было возможно для таких, как мы, людей, почему в наше время оно не должно существовать? Мне кажется, что оправдывать наши слабости ошибками и условиями жизни «теперешнего времени» — банально. Даже если общество изменилось, человек остался прежним, и на протяжении истории Церкви в том, что касается целомудрия, всегда были случаи и падения, и срывов, но столько же героических побед. Одним словом, все зависит от человека, а не от социальных условий. Хранить верность обету целомудрия было трудно во все времена, и, давая такой обет, принимают и его трудности; иначе принятые на себя обязательства не являются ни серьезными, ни достойными, ни настоящими.
