Остановимся на теме искусства. Бог есть истина, и богословие стремится объяснить это качество Бога. Но Бог есть также и красота; можно ли утверждать, что искусство, в конечном счете, призвано выполнять роль, близкую богословию, — объяснять и показывать, что Бог есть красота?
Я Вас поздравляю. Мне очень нравится Ваше определение роли искусства. Я думаю, что наше богословие, будучи наследником схоластики, порой страдает некоторым интеллектуализмом. Поэтому мы потеряли чувство связи между красотой и истиной.
Когда мы говорим об истине, мы не имеем в виду только логическую истину. В христианстве истина — не абстрактная категория, она всегда связана с жизнью. Сам Иисус сказал о Себе, что Он есть «Путь и Истина и Жизнь». Именно в Нем встречаются истина и красота. Одним из главных направлений в богословии Отцов Церкви была доксология — исповедание веры, заключающееся в постоянном прославлении Бога. Речь идет о возвеличивании Бога одновременно с усилиями человека, который стремится подняться над обстоятельствами земной жизни и обрести целостность в гармонии духовного бытия.
Чувство красоты, причастности к славе Бога остается живым в литургической жизни Церкви. Но и искусство открывает нам Бога, делая нас участниками Его жизни. Сегодня я вижу в некоторых богословских сочинениях ощутимые признаки нового раскрытия языка искусства.
Мы говорили, что на Западе святое переживается прежде всего разумом, а на Востоке — сердцем. Если это так, то, возможно, западные и восточные христиане призваны вместе свидетельствовать о двух качествах Бога, о Боге как об истине и как красоте. Тем более что эти два подхода взаимодополняют друг друга и нуждаются один в другом. Ведь без влияния духовного опыта Востока западное христианство рискует стать философией или сухим учением, а без влияния западного рационализма восточное христианство может впасть в сентиментализм.
Я с Вами согласен. Думаю, что подобное взаимодействие могло бы стать одним из больших благодеяний экуменизма. Если представители двух традиций хотят служить одному Христу, необходим диалог в доверии, любви и открытости друг к другу. Диалог любви мог бы благоприятно сказаться не только на обеих традициях, но и на христианстве в целом. Мы бы имели то, что часто называют «дыханием обоими легкими».
