Раньше так же вели себя Папы: они не перемещались с места на место. Но Вы знаете, что, начиная с Павла VI, все изменилось. Я думаю, что сегодня мы вновь обретаем евангельский образ пастыря. Католикос — не мифическое лицо, а служитель, который должен идти к людям, как это делал Христос, как поступали Отцы Церкви. Мы должны освобождаться от подобных средневековых представлений. Церковь — это не застывший институт; сегодня она должна быть динамичной.
До Вашего избрания Католикосом Всех Армян Вы были гражданином Ливана. Когда Вы в первый раз посетили Армению?
В 1966 году, затем в 1968 и 1969 годах. После этого я не мог приехать в Армению до 1988 года. Я приехал сюда сразу после землетрясения, чтобы выразить свою солидарность и предложить помощь Католикосу Вазгену. Затем, до моего избрания, я возвращался сюда пять раз.
Трудно ли было зарубежному иерарху Армянской Церкви приезжать в советскую Армению?
Иерарх, который был на хорошем счету у коммунистических властей, не испытывал никаких затруднений, но если он был известен как антикоммунист, тогда другое дело. В любом случае, приезжая сюда, он мог выступать публично только в том случае, если хвалил государство. Вы знаете, что, начиная с 50-х гг. вплоть до падения режима, политическая ситуация была причиной противостояния двух Католикосатов. Что касается меня, я был для советского государства persona non grata, потому что как Католикос Киликии находился в оппозиции к режиму и был известен как антикоммунист. Мое почти двадцатилетнее отсутствие было вызвано этими политическими причинами, а не конфликтом между двумя Католикосатами. Я был здесь трижды при советском режиме и представлял Престол Киликии на переговорах с Престолом Эчмиадзина. Уже тогда у меня были самые хорошие отношения с Католикосом Вазгеном.
Почти всю свою жизнь Вы прожили вдали от исторической родины и только в 63 года приехали на землю своих отцов. Всю жизнь Вы служили стране, в которую Вам было трудно приехать — это напоминает судьбу ветхозаветных патриархов, таких, как Моисей или Авраам. Что значит для армянина из диаспоры его армянское происхождение?
Прежде всего, надо сказать, что наша диаспора не была результатом свободного выбора, она была нам навязана. Когда живешь вдали от родины, всегда испытываешь ностальгию по ней. В диаспоре сегодня живет новое поколение, которое не так хорошо знает страну своих отцов, как их родители, как их дедушки и бабушки. Например, молодые армяне во Франции, в других странах Европы или в Соединенных Штатах не были воспитаны в атмосфере армянского языка и культуры, как мы, жившие на Ближнем Востоке; я имею в виду третье или четвертое поколение армян, которое естественным образом проинтегрировано в страну, где они живут. Эти молодые люди осознают, что их корни здесь, в Армении, но они не чувствуют себя связанными с ней, скажем, экзистенциально. Для нашего поколения все было по-другому: для нас Армения существовала всегда, она жила в наших сердцах. Травма, нанесенная геноцидом, коснулась и нашего поколения, которое в 1965 году вспоминало его пятидесятую годовщину. Все это время мы возмущались равнодушием мира к судьбе армян. Мы наблюдали, как зарождаются страны в Африке и Азии, и не переставали взывать о том, что хотим иметь независимое государство. Сегодня наши мечты осуществились.
