Я заснула, а когда проснулась, мне было очень плохо. Я немного походила, тяжело дыша. У меня текли слюни, постоянно хотелось пить, а ноги дрожали. Спустя какое-то время я смогла только стоять на дрожащих ногах — двигаться не было сил.
Я услышала шаги Сиджей — наконец-то она пришла домой.
— Молли, иди сюда! Поднимайся! — Она позвала меня, открыв дверь на лестницу.
Я знала, что должна слушаться. Я сделала шаг, все плыло перед глазами.
— Молли! — Сиджей начала спускаться. — Молли? Ты в порядке? Молли!
В последний раз, произнося мое имя, она закричала. Я хотела подойти к ней и сказать, что все в порядке, но не могла двинуться с места. Когда она подошла и подняла меня, все вокруг казалось приглушенным, будто моя голова была под одеялом.
— Мам! Что-то случилось с Молли! — Сиджей поднялась со мной по лестнице, а потом мимо Глории, которая сидела на диване, и выбежала из дому.
Когда Сиджей поставила меня на землю, чтобы открыть дверцу машины, меня сильно вырвало на траву.
— Боже! Что же ты съела, Молли!
Когда мы катались на машине, я всегда сидела на переднем сиденье, но в этот раз у меня не было сил даже высунуть голову в окно.
— Молли, мы едем к Ветеринару. Хорошо? Молли? Держись, пожалуйста!
Я чувствовала боль и страх Сиджей, но не могла шевельнуться. В машине становилось все темнее и темнее. Потом я поняла, что язык вывалился у меня изо рта.
— Молли! — кричала Сиджей. — Молли!
Когда я открыла глаза, то не смогла различать ничего, кроме слабого света и каких-то неясных очертаний. Снова это знакомое ощущение — непослушные конечности и невероятно тяжелая голова. Я зажмурилась — не может быть, чтобы я опять стала щенком.
Что со мной случилось?
Я была голодна и инстинктивно стала нащупывать мать. Я не чуяла ее запаха, я вообще не чуяла никаких запахов. Понимая, что снова проваливаюсь в беспомощный сон, я застонала.
— Молли?
Я заставила себя проснуться. Пелена перед глазами растаяла, и мне удалось разглядеть Сиджей. Моя девочка положила голову рядом со мной.
— Молли, я так за тебя переживала! — Она гладила мою шерсть и целовала в морду. Я виляла хвостом, постукивая им по металлическому столу. От слабости я не могла поднять голову, поэтому только лизала руку Сиджей, радуясь, что она рядом.
Сзади нее появился Доктор Марти.
— Последний приступ был очень коротким и случился более четырех часов назад, поэтому, я думаю, мы уже вне опасности.
— Что с ней было? — спросила Сиджей.
— Не знаю, — ответил ветеринар. — Очевидно, съела что-то плохое.
