Нам светят молнии | страница 7
- Возможно, не спорю. Зато твой "Иммануил" совсем, как у Тургенева. Ты извини за прямоту, но это тоже неоспоримый факт.
- Ну, это как сказать! - узловатым пальцем Горлик вывел в воздухе замысловатый иероглиф. - Тут ты, брат, на скользкое ступаешь! Потому как во-первых, я уже сказал: писатель Горлик в принципе против списывания не возражает, - лишь бы доходило до народа, а во вторых, это надо еще выяснить, кто и у кого списал. Великий ли, заглянув в скважину будущего, или я, всмотревшись в дыру прошлого. Таланты - они, милый мой, - вне времени.
- Славная тебе попалась дырочка! Этакая дыра-дырища! Жорик громко расхохотался. - Не расскажешь, где такие водятся? Тоже разок бы заглянул.
- Ну, не дыра, так омут. Что ты привязываешься к словам! Я только хотел сказать, что, может, и нет в мире ни будущего, ни прошлого. Один голимый океан информации. Все, понимаешь, там есть - все и обо всем. А мы с жалкими своими ковшиками и ложками, как солдаты из какого-нибудь Баязета, - доползаем и черпаем...
Грузный и большой, подошел Путятин. По-медвежьи крепко пожал всем руки, по-медвежьи кряжисто уселся на скрипнувший стул.
- Ну как, отстрелялся? - Жора весело блеснул зубами, не дожидаясь ответа, придвинул новоявленному гостю рюмку, налил до краев.
Егор протянул поэту свою.
- За то, что никого не угробил!
- А мог бы... - Путятин хмуро выцедил водку, шумно крякнул.
- Как тебя так быстро отпустили?
- Почему быстро? Вовсе не быстро. Гильзы попросили собрать, тамбур проветрить. Марат еще лекцию прочел, как стрелять из пулемета, как ставить на предохранитель. - Путятин фыркнул. - Мальчишка сопливый, а туда же - учить вздумал!
- Имеет право! Потому как в погонах.
- Ладно, проехали... - Путятин рассеянно пошевелил бровями. - А вообще-то и впрямь хорошо. В смысле, значит, что никого не зацепил. Жизнь, как ни крути, - прекрасна и удивительна!
- Дурачина, - Жора ласково покачал головой. - Удивительна - возможно, но что прекрасна - это, извини меня, звучит пошло. Вспомни лучший из всех палиндромов: мы - дым!
- Мухи и их ум! - тотчас откликнулся Горлик.
- Вот именно. И то и другое - про нас. Так что поосторожнее с определениями, мон шер. Потому как с тем же успехом жизнь может быть жестокой и грязной, вонючей и мерзкой. Прекрасное и жуткое уживается в чудовищнейшем симбиозе. Все равно как орхидея, проросшая из навозной кучи. Все дело - в нас самих, понимаешь?
Путятин свирепо поскреб прячущуюся под бородой челюсть.