- Не просто рядом, это прямо по курсу! Вот и соображай, чем нам эта заваруха грозит.
- Признаться, не очень разбираюсь в географии мостов...
- А что тут разбираться! Если это впереди, стало быть, еще немного - и окажемся в ловушке! Все в точности как с абердинским мостом, только в более худшем варианте. Пуриты славное место выбрали. И момент - самый подходящий! От материка оказалось отрезанными более дюжины составов. Дюжины, представляешь? Это более сорока тысяч человек!
Абердинский мост, норвежские берега... Что-то знакомое засквозило в памяти Егора. Подумав, он натужно кивнул. Все верно, рассказ Ван Клебена об абердинском крушении. И про брата он что-то там мямлил... Егор вздохнул. Ни рыдать, ни изумляться он не спешил, а Марат, похоже, чего-то подобного от него ждал.
- Ну? И что нам теперь светит?
- А вот это целиком и полностью зависит от ПМ. То бишь, твоего братца. Мне сообщили, что его группу высадили неподалеку от Курумы - станционного узла, захваченного пуритами. Его и еще два отряда волонтеров. Общая численность около двух рот.
- Не густо.
- В том-то и дело! Пуриты совсем спятили - пригрозили взрывом главного моста, а это удар по всей европейской мостовой сети. Потому и принято жесткое решение: пуритов уничтожить, при атаке бить из всех имеющихся огневых средств. Напалм, вакуумные бомбы, оружие "Кобальт" и так далее.
Егор кивнул.
- Что ж, тогда можно дышать ровно. На беспощадные дела братец мой всегда был большим охотником.
- По нашим сведениям, пуритов там не менее пяти сотен. Втрое больше, чем в отрядах добровольцев. Ты считаешь, они справятся?
- Ничуть не сомневаюсь. Павлуше и в детстве удавались все его затеи.
Марат заметно приободрился. На мятом лице его проступило ребячливое любопытство.
- Затеи? А что он такое вытворял?
Егор усмехнулся.
- Разное... Скажем, частенько давал слово поколотить вашего покорного слугу.
- Какого еще слугу? - простодушно удивился Марат.
- Да меня, кого же еще!
- И что?
- Не припомню ни единого случая, чтобы он не сдержал обещание.
Офицер непонимающе захлопал глазами. Он явно готовился услышать иное.
- Такие дела, Маратик! Если я больше не нужен, пойду отсыпаться.
Во взгляде собеседника промелькнуло удивление. Егор внутренне хмыкнул. Молодость никогда не поймет греющуюся на солнышке старость. То есть - тогда и поймет, когда сама перестанет быть молодостью, когда время, отведенное на сны, перестанет казаться потраченным напрасно.
