Можно было бы подумать, что такое открытие побудило палеонтологов со всей Аргентины съехаться в Исчигуаласто в безумной динозавровой лихорадке. Но нет. После окончания экспедиций Рейга и Бонапарте все стихло. 1960-е и 1970-е гг. оказались не самым подходящим временем для изучения динозавров. Было мало денег и — хотите верьте, хотите нет — мало общественного интереса. Лед тронулся в конце 1980-х гг., когда 31 летний палеонтолог из Чикаго по имени Пол Серено собрал совместную аргентино-американскую команду из амбициозных молодых ученых, в основном аспирантов и молодых профессоров. Они отправились по стопам Ромера, Рейга и Бонапарте, причем последний встретился с группой на несколько дней и провел участников по своим любимым местам раскопок. Поездка увенчалась успехом: Серено нашел еще один скелет герреразавра и много других динозавров, доказав, что в Исчигуаласто ископаемых еще много и сдаваться рано.
Три года спустя Серено вместе с большей частью команды вернулся в Исчигуаласто для исследований других участков. Одним из его помощников был студент-весельчак по имени Рикардо Мартинес. В один прекрасный день Мартинес поднял камень размером с кулак, покрытый жутким налетом окислов железа. Еще один кусок мусора, подумал он, и уже занес было руку, чтобы отбросить камень, как вдруг заметил что-то острое и блестящее. Это были зубы. Потрясенно оглядевшись вокруг, он понял, что держит в руках голову почти полного скелета динозавра, длинноногого бегуна размером с ретривера. Его назвали эораптор. Торчащие из черепа зубы оказались очень необычными: в задней части челюсти они были острыми и зазубренными, как нож для стейка, явно для разрезания плоти, а на кончике морды — листовидными с грубыми выростами-зубчиками. Как раз такими зубами некоторые длинношеие, пузатые завроподы позже будут измельчать растения. А значит, эораптор был всеядным и, возможно, очень ранним завроподом, примитивным кузеном бронтозавра и диплодока.
Я встретил Рикардо Мартинеса много лет спустя, примерно тогда же, когда впервые увидел великолепный скелет эораптора. Я был студентом Чикагского университета и занимался в лаборатории Пола Серено, когда Рикардо пришел поработать над таинственным проектом, который впоследствии оказался еще одним новым динозавром из Исчигуаласто, примитивным тероподом размером с терьера, которого назвали эодромей. Рикардо мне сразу понравился. Пол опаздывал на час, застрял в пробке на Лейк-Шор-драйв, и Рикардо в буквальном смысле сидел сложа руки, сгорбившись в углу кабинета. Это была совершенно несвойственная поза для человека, который вскоре оказался как раз таким энергичным, говорливым, обожающим окаменелости ураганом, каким хотел бы стать и я. Рикардо походил на Чувака из «Большого Лебовски»: дикая спутанная шевелюра, густая борода, интересное представление о моде. Он поведал мне о работе в аргентинской глуши, с театральными жестами рассказывая, как его голодные коллеги иногда охотились на бездомный скот на квадроциклах, нанося удары острым концом геологического молотка. Рикардо сразу увидел, что меня потянуло в Аргентину, и предложил найти его, если я когда-нибудь приеду туда.
