Они поднялись до седьмого этажа, где Клэй свалил Томми в сторону и поймал в захват говоруна справа. Они грохнулись на затхлые плитки пола, Клэй – почти улыбаясь, двое других – смеясь, и все – стряхивая пот. После короткой борьбы Клэй поймал шею Генри в зажим. Поднял его на ноги и провез разок вокруг себя.
– Тебе срочно надо в душ, чувак.
Генри в своем репертуаре.
Мы всегда говорили: чтобы прикончить Генри, надо дважды укокошить его язык.
– Воняешь – кошмар что такое.
Клэй чувствовал жилу в руке, выворачивавшей больно умную шею Генри.
Решив вмешаться, Томми, давно и успешно тринадцатилетний, запрыгнул на них с разбегу, и все трое опять оказались на полу: руки, ноги, мальчишки и лестничная клетка. Вокруг скакала Рози: хвост трубой, грудь вперед. Черные ноги. Белые лапы. Рози лаяла, но свалка продолжалась.
После всего они лежали на спине; окно на верхней площадке лестницы, мутный свет и распираемые дыханием ребра. Воздух был тяжек. Тоннами, грудами ложились выдохи. Генри жадно хватал его ртом, но его язык оставался верен себе:
– Томми, мелкий засранец.
Тот глянул на него и улыбнулся.
– Мне кажется, ты мне жизнь спас, чувак.
– Спасибо.
– Да не, тебе спасибо.
Генри мотнул головой на Клэя, который уже приподнялся на локте. Вторую руку он держал в кармане.
– Вообще не понимаю, зачем мы терпим этого психа.
– Я тоже.
Но они понимали.
Прежде всего, он был Данбар, а потом с Клэем тебе хотелось знать.
Что это все-таки такое?
Что такое стоило знать о Клэйтоне, нашем брате?
Вопросы тянулись за ним много лет.
Например, почему он улыбается, но никогда не смеется?
Почему дерется, но никогда не ради победы?
Почему ему так нравится сидеть на крыше?
Почему бежит не ради удовлетворения, но ради дискомфорта – будто ищет двери в боль и страдание и всегда с этим мирится?
Ни один из этих вопросов, однако, не был ему особенно по нраву.
Это были разминочные вопросы.
Не более того.
Полежав на спине, они еще трижды взбегали наверх, и Рози на бегу подобрала потерянный кед.
– Слышь, Томми.
– Ну?
– Следующий раз завязывай крепче, понял?
– Конечно, Генри.
– Двойным узлом – или я тебя пополам перережу.
– Ладно, Генри.
Внизу Генри хлопнул его по плечу – и они взбежали по лестнице и спустились в лифте. (В чьем-то понимании мухлеж, но на самом деле намного труднее: сокращает время отдыха). Завершив последний подъем, Генри, Томми и Рози опять поехали вниз, но Клэй спустился пешком. Вышли, направились к машине Генри, похожей на лежащую на дороге чугунную плиту. Там повторилась привычная история:
