Глиняный мост | страница 82
Удивительно, как быстро побежали трещины.
Не прошло и года.
Стали очевидны некоторые вещи, например, что все решения были ее идеями.
Снять этот домик, купить эти тарелки с черной каймой.
Они отправлялись в кино, когда это приходило в голову ей, а не ему, и если она, получив диплом, сразу вырвалась вперед, Майкл оставался все там же, на тех же строительных плитах; как будто она была жизненной силой, а он просто жизнью. Начало конца было таким.
Ночь.
Кровать.
Эбби вздохнула.
Он поднял голову.
– Что ты?
Она ответила:
– Не так.
И покатилось: «Покажи как», а в ответ – «Я не могу тебя больше учить» и «Что ты имеешь в виду?» И вот она села в постели и сказала: «Только то, что я не могу тебе все показывать, водить за ручку. Ты должен сам находить».
Майкла потрясло, как хладнокровно она обрушивала на него удары, а темнота тем временем прижималась к окну.
– За все время, что мы вместе, думаю, ты ни разу по-настоящему не…
Она умолкла.
– Что?
Она еле заметно сглотнула, готовясь.
– Не предлагал.
– Не предлагал? Ты про что?
– Ну, не знаю… про все – где нам жить, что делать, что есть, где, когда и как нам…
– Господи, я…
Она расправила плечи.
– Ты никогда не берешь меня, чтобы вдруг. Никогда не даешь почувствовать, что тебе нужно взять меня во что бы то ни стало. А все время это так, как…
Ему не хотелось знать.
– Как что?
Чуть смягчив тон:
– Как с мальчиком, которого я уложила на пол тогда, у себя в комнате.
– Я…
Но дальше ничего не последовало.
Только «я».
Я и ничтожность.
Я и оползание, и вещи, брошенные на спинку стула, – а Эбби еще не закончила.
– А может, и все остальное, как я сказала…
– Все остальное?
Комната казалась сшитой и должна была разорваться.
– Не знаю…
Она снова выпрямила спину для храбрости.
– Может, без меня ты бы и сейчас сидел в нашей дыре с этими, у которых все «говнюки», синие майки-алкоголички и прочее. До сих пор прибирался бы в сраной приемной и швырял кирпичи вверх следующему парню, который кидает дальше.
Он проглотил собственное сердце вместе с немалой порцией темноты.
– Но это я к тебе пришел.
– Когда у тебя собака умерла.
Эти слова больно обожгли.
– Собака. Долго ждала, чтобы спустить?
(Он не думал каламбурить, я уверен.)
– Никогда не думала. Просто вырвалось.
Она сложила руки на груди, но не прикрыла наготы, прекрасная, голая, с такими прямыми ключицами.
– Может, всегда помнила.
– Ты меня к собаке ревновала?
– Нет!
Он опять промахнулся.
– Я просто… Не понимаю, почему ты столько месяцев не подходил к моему крыльцу, а только смотрел, ждал! Надеялся, я это сделаю за тебя – подтолкну, подведу.