И было лежание там, под деревом; ее волосы щекотали его, но он нипочем не желал их отодвинуть, и Эбби сказала тогда, что хотела бы еще как-нибудь сюда приехать, и Майкл ответил: «Само собой – заработаем, построим тут дом и будем приезжать, когда захотим».
Таковы были Эбби и Майкл Данбары.
Счастливейшие сукины дети из всех, у кого хватило духу уехать.
И без всякой тревоги о завтрашнем дне.
Ночь была длинной и гулкой от мыслей.
В какой-то момент, встав в туалет, Клэй обнаружил Убийцу, полуутонувшего в диване. Под тяжестью книг и чертежей.
Клэй постоял над ним.
Поразглядывал книги и планы на груди Убийцы. Мост как будто стал ему одеялом.
Потом утро – но утро совсем не утром, а в два часа пополудни. Клэй проснулся нервным рывком, с солнцем на горле, как будто вместо Гектора. Присутствие солнца в комнате было мощным.
Поднялся с кровати в ужасе, заметался. Нет. Нет. Где я? Поспешно вывалился в коридор, потом за дверь и в трусах вышел на крыльцо. Как я мог столько спать?
– Привет.
Убийца смотрел на него.
Он вышел из-за угла дома.
Клэй оделся, они пошли на кухню, и на сей раз он поел. Черно-белый таймер на старой плите едва ли успел перещелкнуть с 2:11 на 2:12, а он уже проглотил несколько ломтей хлеба и изрядное число Убийцыных яиц.
– Ешь еще. Силенка пригодится.
– А?
Убийца сидел, жевал, расположившись напротив.
Знал ли он что-то, неизвестное Клэю? Знал.
Утром из комнаты доносились крики. Во сне Клэй выкрикивал мое имя.
Долгий сон, и я уже за спиной.
Эта мысль преследовала Клэя, пока он продолжал против охоты есть, – и ему придется драться, чтобы отодрать ее от себя.
Хлеб и слова.
– Больше не повторится.
– Не понял?
– Я никогда столько не сплю. Я вообще почти не сплю.
Майкл улыбнулся: да, это был Майкл. Проснулась ли в нем былая сила жить? Или просто так казалось?
– Клэй, все нормально.
– Да не… а… черт!
Он поспешно вскочил и коленом зацепил край стола.
– Клэй… будь добр.
В первый раз Клэй вгляделся в лицо напротив. Это было мое лицо, только старше, и в глазах не было огня. Остальное – темные волосы и даже усталость – были те же.
Он аккуратно отодвинул стул, и тут Убийца поднял ладонь.
– Постой.
Но Клэй уже изготовился шагать, и не просто через порог.
– Нет, – сказал он. – Я…
Снова ладонь. Грубая и мозолистая. Руки рабочего. Он взмахнул ладонью, будто отгоняя муху от именинного торта.
– Тс. Ты думаешь, там что?
Это означало: «Что же заставило тебя все-таки приехать?»
Клэй слышал только насекомых. На одной ноте.
