— Но… вы заплатили?
— Вот именно. Ваша совесть чиста, считайте, что сеанс состоялся, всё в порядке. Людмила, я пойду постелю вам в той комнате. Мы ляжем здесь.
— Ах, ах, какое благородство, — насмешливо сказала она. — Будь на моём месте молодая, не корчили бы из себя святых. Я не могу спать, у меня какое-то нервное истощение, почти не сплю.
— Не так уж вы стары, допустим, а я мог бы ещё выпить, и море по колено, — возразил Андрей. — Это же очень просто, да у меня не то настроение, честное слово.
— Только на всякий случай, — досадуя на него, сказал я. — Если вам удобнее уйти, то вот телефон. Вызовем такси, и не мучайте себя.
— Нет… Уйти-то мне некуда, правду говоря, лучше уж перебьюсь у вас, — сказала она, раздумывая. — Собственно, поезд в девять утра, ждать недолго…
— Лучше поспите у нас. Дальняя дорога? Если не секрет.
— Н-нет, не секрет. Просто пора пришла из Москвы уезжать: примелькалась, опасно. Поеду на юг. Вернусь, может быть, осенью. Если дадите телефон, то позвоню, может, будет другое настроение. И отработаю свои двадцать рублей. Даже, пожалуй, я их сейчас вам верну.
— Нет! Нет! — закричал Андрей. — Это уже маразм, оставьте.
— Спасибо… Да, вы по-своему правы, вообще правы. Здоровые нормальные люди, на что вам проститутки, они почти поголовно больны гонореей; я сейчас, кажется, вылечила, но ведь никогда не знаешь, когда схватишь новую, каждый день, каждый час… Нет, действительно, если вы только боитесь заразиться, то, правда, я чувствую, что здорова, и потом в сумке у меня есть марганцовка для дезинфекции.
— Вот даёт! — восхищённо сказал Андрей.
— Да! Мне совестно взять эти двадцать рублей ни за что. Может, я сбила настроение, не желая делать стриптиз? Но помилуйте, это же была лишь просьба: если можно. Хорошо, я вам сделаю, я сделаю!
Она принялась лихорадочно освобождать место на столе, сдвигать на угол тарелки с объедками. Андрей ухватил её за руки и с трудом усадил. Она вся была комком нервов, истерически натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Я пытался вспомнить, нет ли у Андрея каких-нибудь лекарств, хотя бы валерьянки, но обычно он, здоровый, как бык, никаких лекарств не держал.
— Не бойтесь, — моментально возразила она наблюдательно, — не сделаю вам неприятностей. Я умею себя держать. Хорошо. Я полежу здесь до утра. Хорошо. Я тихо полежу. Не обращайте на меня больше внимания. Я действительно вас не поняла. Всё в порядке, ребята, всё в порядке. Благодарю вас. Я ложусь.
