– Я хочу, чтобы все смотрели и говорили: Ой, какая красивая! – напоминала она.
И вот после смерти, когда муж Нины собрался было увековечить память о ней в виде дряхлой пенсионерки в вязаной кофте, мне пришлось вмешаться и настоять на замене фотографии.
Сразу после похорон я уехала жить на другой континент и памятник, который заказал дядя уже после моего отъезда, не видела… Дядька умер через пару лет и был захоронен вместе с женой. Он заранее подготовился к уходу, заказал себе могильный портрет и прикрепил его на их общее надгробие. На похороны дяди я не приезжала…
Ну вот и доехали до кладбища! Выгружаемся и отпускаем Мишаню, договорившись, что он приедет за нами, как только мы ему позвоним.
Несмотря на ранний час, жара уже стоит невыносимая… Решив, что нам понадобится много инструмента, мы взяли на специальном кладбищенском стенде лопату, тяпку и на всякий случай грабли. Вооружившись, мы готовы к поиску могилы!
Первым делом Кима вытащила из сумки специально взятый из дома носовой платок, концы которого уже завязаны узлами. Это как бы ее панама. «Панама» ничего не весит, не занимает лишнее место в сумке и, как бонус, в нее можно высморкаться при необходимости… Напялив ее на голову и превратившись в колоритную, но слегка побитую жизнью даму, она по каким-то неведомым приметам стала искать путь к месту захоронения моих родственников.
Исколесив ту часть кладбища, где, по памяти Кимы, должны были лежать тетка с дядькой, мы так никого и не нашли. Лопаты и грабли мы все еще таскали за собой. Через тридцать минут блужданий и чтения имен усопших, поняли, что с инвентарем мы поторопились. Бросив все на дороге, начали поиски сначала.
Сообщество почивших абсолютно безразлично наблюдало за нашими передвижениями. Их было так много, и они лежали так плотно, что идея собственной смерти уже казалась естественным событием… Дорожки зарастали травой и кустарником, могилы – тоже. Жара!.. На кладбище даже в такой безлюдный, как этот, день, всегда присутствует чувство толпы. С каждого камня или креста на тебя смотрят внимательные, серьезные или грустные глаза.
Я решаю оставить Киму в тени раскидистого дерева на скамейке у какой-то могилы.
Внезапно взгляд мой выхватывает нечто оригинальное: на кресте висит фотография веселого покойника! Он не то чтобы не грустил или не был безразличен – там было больше! Он откровенно смеялся! Он необузданно хохотал! Радость этого мужчины была нескончаемой, потому что рот закрывать он явно не собирался. Я стояла и смеялась вместе с ним… Картина, определенно, несколько глумливая на кладбище… Но это было сродни зевоте, которая передается от одного человека к другому. Я сделала снимок: деревянный православный крест с фотографией абсолютно счастливого человека! Никогда такого не встречала!..
