Часть вторая. На кладбище
На следующее утро, ни свет ни заря, у нас появляется мой двоюродный брат, сын тетки Веры. Он врывается в квартиру мощным вихрем. Быстро проверив холодильник на наличие кваса и удовлетворив свою жажду, он командует:
– Поехали!
Мишаня, зная, что мы хотели навестить и убрать могилы родных, предложил на своем немолодом форде отвезти нас на кладбище.
Мишке где-то повезло с генами! От матери ему досталась отличная печень, а от отца – алкоголизм. Поэтому вот уже двадцать пять лет он пьет верой и правдой. После недельных запоев он отряхивается, умывается и идет как ни в чем не бывало на работу. К этим его запоям в конторе давно уже привыкли и ценят то, что после возращения работника из небытия, следов алкоголя ни на лице, ни на психике не наблюдается. Работает он шофером Камаза много лет в какой-то частной компании.
Мишаню не изводят безумные дни похмелья. Он может спокойно сидеть после запоя и разговаривать о делах насущных. Трезвая жизнь продолжается несколько недель или даже месяца полтора, после чего наступает очередь следующего запоя.
По дороге Мишка сразу же начал рассказывать событие почти годовой давности:
– Возил я песок на кладбище в октябре. Они там дорогу новую делать собирались. Дожди – каждый день! Все поразмыто… Приезжаю раз туда, в молодую часть кладбища. Это за бугром, прямо на повороте – свежие могилы кругом. Место узкое, да еще подъем. Еле втиснулся! Смотрю, процессия – бабку какую-то хоронят… – Мишаня выражался просто. – Гроб уже на табуретки ставят. Скоро значит опускать будут. И тут Камаз мой юзом пошел назад вниз. Машина-то полная! Я туда-сюда… ничего сделать не могу. Ну, думаю, хана бабке!.. Хорошо бы еще колесом в могилу не попасть… А там уже крик стоит! Вопли! Они только успели гроб подхватить и убежать с ним в сторону. Прям из-под колеса выхватили… Табуретку я одну раздавил все-таки.
Мы с Кимой в ужасе замерли, ожидая окончания.
– Ну, выхожу из кабины… Вдруг дед как бросится на меня!
Сейчас надо представить, что Мишаня – человек большого размера. Этакий жилистый великан. Пальцы его всегда притягивают внимание – каждый размером с сардельку – только твердые, как деревяшки. Поэтому фразу «как бросится на меня» он произносит с неким ласковым удивлением.
– Боже! Ну и что дальше? – мы теряем терпение.
– Дед орет: «Что ты наделал?! Я тебе щас в рожу плюну, подлец!». А я ему говорю: «Ну что ты орешь? Бабке же ничего не сделалось!». Так он как взъерепенился!
