Голодать я решила организованно – группой. В одиночку мне было страшно. Группа состояла из двух человек – меня и супруга. Муж узнал об этом, как-то по осени, когда я объявила о начале суточной голодовки на дистиллированной воде. Трехлитровую банку воды я принесла из аптеки, в которой мучительно трудилась как провизор… Супруг легкомысленно и без задней мысли вступил в организацию…
Его первое оздоровительное утро началось с мечты! Он мечтал о том, что мы будем есть через двадцать четыре часа, когда выйдем из этого проклятого голода! Он говорил о еде беспрерывно, а главное, с таким энтузиазмом, само наличие которого у него до начала голодовки тщательно скрывалось и камуфлировалось фразами: «Ты же знаешь, я к еде равнодушен», «Собаки сладкое не едят» и «Я могу не есть три дня – я проверял»…
– Думаю, нам надо подготовиться к выходу из голода. – уверенно сказал он, как только утром открыл глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Надо закупить необходимых продуктов.
– Но ведь у нас все есть!
– Нет, надо что-то особенное приготовить. Это важно! Я предлагаю начать с салатика, как ты говорила, а потом, – муж уже листал какую-то книгу, – сразу отварить рыбки по-польски и на гарнир вместо картошки – сделать рис в горшочке! – в углу его рта была явственно видна скопившаяся слюна.
– В каком еще горшочке?! Мы никогда не делали ничего такого, да и нет у нас горшочков!
– Ерунда. Вот смотри, я в кулинарной книге нашел отличный рецепт… Горшочек я сегодня куплю по дороге в продовольственный.
А я и не догадывалась, что он знал о существовании этого переводного издания под названием «Приятного аппетита», и что он может так ласково называть горшок – горшочком.
– Хорошо. Делай как хочешь… – безразлично согласилась я, так как у меня болела печень и мне было не до горшочков.
Муж углублялся в чтение кулинарного руководства. Через некоторое время, однако, снова принимался говорить о еде.
Я скрывалась в ванной, делая вид, что стираю белье. Он находил меня там, прижимал к стене и требовал, чтобы я утвердила новое меню, которое он уже составил на завтра и послезавтра. Я соглашалась…
Делая уборку на балконе, я слышала, как он, высунувшись из кухонного окна, кричал мне:
– А лучше все-таки просто отварить картошечки! С масличком и с укропчиком – это будет то, что надо! Я сейчас метнусь в магазин за селедочкой!
Было ясно, что он уже агонизировал… Как будто собираясь совершить акт любви с каждым из продуктов, он в качестве прелюдии просто и без затей употреблял ласкательные суффиксы.
