«Съезд приветствовал появление Эпштейна выстрелами в упор», — взгляд мой упал на обрывок газеты, в которую была завернута чья-то волосатая рука.
Кстати, о девочках, их в аудитории было 8.
— Откройте окно, может мне станет легче, — сказала старушка с ручным пулеметом, сидевшая на лавке слева от Чукки Дауна. Чукки любезно приоткрыл створку.
Я вспомнил, как когда-то Витал очень расстроился, что не смог подставить формулу(12) в формулу(11). Мозг выносила мысль: «Что подумают обо мне люди?»
И тогда Хэнгмен рещил:
— А не будет здесь больше людей!
С верхнего ряда доносилась неясная возня и обрывки придушенного разговора:
… — Я тебя понял, я уже ушел! Да, ушел! Ушуршал! Как куда? Нет…Нет. Ниже, да, нет, правее, да… здесь! Что? Тусованный? Нет, не я… Я отдаю предпочтение… А так ты имел ввиду цепь? Металл… да, люб… на… он мне сдался? А цепь я просто домой несу, на двери поставлю. Что? Такие двери только в банковских подвалах? Думаешь, не выдержит? Да, понял, уже ушел. Не трогай значок! Да именно… почему Властелин не похож? Вот бракоделы, и флажок отломили. Нет, это не рога, не рога! Просто флажок поломанный, я ж тебе сказал, Все я уже ушел. Что? Брейк? Тыс — пу-пу-пу… Нет, я не умею, и не люблю. Я вообще не люблю танцевать.
Я танцую только в самых крайних случаях. Ну да, на днях рождения, на свадьбах там, на 13 мая, на диско… Тьфу, нет на дискотеках не танцую. И не пою. Нет и нет… Я вообще туда не хожу, А? Да боюсь. Кого? Как кого,…лиции, конечно, нет, не петух, нет, да, я уже ушел. Меня тут нет.
Масла? Конечно, знаю, это мой лучший… как почему снимать штаны? Что? После снова отдадите? Ну, на держи. Зачем ты забросил их на фонарь? А!!!
Чукки развернулся и цыкнул зубом:
— А-ну, тихо, Отродья!
Его не узнали, но на всякий случай притихли.
Красные, слезящиеся глаза Студентов были полны недоброжелательности и таили угрозу, которую не даже не пытались скрыть. Битые Стеклянные глаза, Прыщи Хотения на волевых подбородках. Розовая Элита… Девочки тоже ерзали на месте, томно вздыхая, прогибаясь и шаркая ногами. Кто-то смеялся, слева от входа, кто-то серьезный, а может и сам Староста разбил бутылку, что вызвало бурю негодования среди Одногруппников и понятную радость Лектора, немолодого Циклопа со слезящимся глазом. Говорят, тут еще преподавал сам Ганнибал, но я в это не верил. Из бутылки плотоядно булькая, вытекла темная жидкость, по аудитории быстро распространялась страшная вонь, покрытие пола съеживалось и тлело. Похоже, это был любимый напиток Крауха «Монстр». И где, твари, достали? Ума не приложу. Кто-то сразу же нервно закурил, закашлялся, кто-то опорожнил желудок и принялся дико смеяться, швыряясь бумажками в телевизоры.