Тут из клочьев упавшего на город тумана неожиданно выступила табличка ближайшего угрюмого дома.
— Первая улица Форсайтов! — прочитал я вслух несколько севшим от неожиданности голосом.
— Доигрался, хозяин? — поинтересовался Конь и громко всхрапнул. А может это Сушеная Голова поинтересовалась, а Конь только всхрапнул. Не знаю, я был несколько ошарашен.
— Так про них еще и таблички пишут? — не нашел ничего более оригинального я.
— Непорядок! — констатировала Сушеная Голова.
Я вздохнул и вытащив из ножен свой знаменитый нож привстал на стременах и вместо «Фор» нацарапал «Корп».
— Ну вот, совсем другое дело! — сообщил я питомцам, — улица Корпсайтов! По-моему красиво.
Конь заржал, а Сушеная Голова захихикала. Поехали дальше.
«Итак, с чего же это все началось? Наверное с Самой Симпатичной В Мире Ноги, или нет С Самого Одинокого В Мире Топора, а быть может все-таки с Орнотъ Смотрящихъ Вверх? Или Дошедших До Слез… Э нет, ребята, эти тут не причем. Это вам не шутки шутить на Натюрморте, это если хотите Истоки и Русла, Яхад иTV-микст на Переходе Мидия. Противно конечно, но память подводит, дырявая совсем стала, как сито, как спина сержанта Полтора в июне 90-го года…»
Кто-то выпрыгнул из тумана на дорогу и истошно завопил:
— Человек или война! — это был пароль.
— War! — ответил я, вынимая на всякий случай старую самоквитскую саблю из ножен, что были у меня за спиной, крест-накрест с гитарой.
— А!! — заорал в ответ кто-то, хотя отзыва я не требовал и мгновенно исчез в тумане.
Некоторое время снова ехали в тишине.
— Зловещая тишина! — первой не выдержала Сушеная Голова.
— Ага! — кивнул Конь.
— Заткнитесь, вы оба! — сказал я, — и так тошно. А про себя продолжил размышлять:
«Вернемся к нашим Рэмам».
Мой телепатический Конь тут же стал насвистывать Му Religion. Кто ж его гада свистеть научил? Убил бы, тварь. Обоих…
— Прекрати, — сказал я коню и тот прекратил одну мелодию, и тут же завел следующую. Кажется что-то из ранних «Slade». Сушеная Голова попыталась подпевать. Пришлось спешиться и со словами:
— А-ну давай, что-нибудь из нашего! — немного потанцевать в бледном свете фонарей к вящей радости обрадованных такой чудесной разминкой питомцев под заводной «Некрофидролл».
Через пять минут я почувствовал себя Хэнгменом, танцующим свой ритуальный танец вокруг 61-го столба на улице Сумок, устыдился и снова взгромоздился в седло.
— Когда-то, — закурив, сообщил я, — критики кричали, что «Некрофидролл» это перепевка «Димедролового Дерева». Но эти Форсайты не поняли сути. Это совсем не то же самое, совсем. Смысловая нагрузка отсутствует напрочь, ритмическая составляющая, конечно не без греха, но…