Традиция – это просто и гениально. Часто необъяснимо с деловой точки зрения и легко читаемо душой. Традиция начинается с безусловного утверждения: спасибо Богу за всё!
И по нисходящей: я для мира, мир для меня, хочу любить и быть любимым, боюсь смерти, но знаю, что умру, и далее: перед едой надо креститься, уметь быть благодарным, мужчины должны отслужить в армии, женщины должны выходить замуж девственницами, судьи судить справедливо, учителя вдохновлять, врачи воскрешать – образно, разумеется.
Все знают, что такое Традиция, но не все следуют ей, оправдываясь личным комфортом, но чаще всего скрывая за этим бессознательное движение по жизни, которое сродни животному существованию. Жизнь, проходящая в дымке. Отравление пустотой.
Из нее можно вырваться, только следуя Традиции. Беспощадно по отношению к себе, милосердно по отношению к людям. Иначе говоря: стать теми, в кого захотят играть ваши дети.
И если между героем и родителем они выберут последнего, значит, вы сумели его воспитать в духе настоящей Традиции. Стоящей над сиюминутными представлениями о добре и зле, мудрости и безумии, радости и печали. Сотканной из любви, а оттого неподсудной человеческим законам, а лишь законам Божеским!
Последнее время консервативные взгляды в нашем обществе стали пользоваться спросом. С учетом общей гражданской неопределенности это неудивительно.
Дабы облегчить моим соратникам и единоверцам процесс ознакомления с представленной широкой публике теоретической базой консерватизма, при этом абсолютно не умаляя святоотеческое наследие, дерзну, среди прочего, рекомендовать к ознакомлению труды итальянского философа Юлиуса Эволы.
Во многом согласен я с Юлиусом. Что говорить: в Эволе текла аристократическая кровь. Даже не понимая этого, своими рассуждениями, прежде всего, он наносил удар по сословию торгашей, которое поставило аристократию перед унизительным выбором: или уподобляться, или вымирать. Тем не менее Юлиус был уже отравлен своим веком. Им предложенное «новое средневековье» грозило ему же в первую очередь.
Юлиус желал пиршеств духа Валгаллы, но тоже пользовался банковской книжкой, а одно с другим не сочетаемо.
Сознание Эволы оформилось из причудливого сплетения «христианской эстетики» Шатобриана и «колониального язычества» Рене Генона, воспитанного, в свою очередь, как это ни покажется на первый взгляд странно, на апофатике Дионисия Ареопагита. Мысль Юлиуса стала одним из фрагментов пазла «философии будущего», и никто из современных традиционалистов еще не был способен столь образно и доступно объяснить саму суть «человека Традиции».
