Она поднялась с ложа, набросила на плечи накидку из меха серебристой куницы, застегнула на ногах пряжки золоченых сандалий, после чего неспешно подойдя к выходу из спальни, заперла дверь на крепкий засов и вернулась к Адаульфу.
— Идем, — она прихватила его за руку пальцами, усыпанными драгоценными перстнями и повлекла за собою к широкому гобелену с изображением двух грызущихся меж собою саблезубых кошек. Тяжелая древняя ткань под рукой жрицы сдвинулась в сторону, открывая взору стену из темных гранитных камней. Сигилла ладонью надавила на один из них. Послышался приглушенный гул, и часть стены шириною с дверной проем сдвинулась кверху на высоту человеческого роста. За ней зиял свод потайного хода, уводящий в черноту.
— Иди за мной, — приказала Сигилла и, выдернув факел из треножника, нырнула в темень. Адаульф беспрекословно последовал за ней, движимый любопытством, замешанным на удивлении. Он полагал, что изучил в свое время стены этого замка до мельчайших подробностей, как формы тела жрицы, но сюда ему еще не приходилось заглядывать.
В свете факела проявились крутые каменные ступени, ведущие вниз. Ход был узок и вел далеко в глубину подземелья. Жрица уверенно продвигалась по нему, но Адаульф с его высоким ростом и широкими плечами за короткое время успел не раз ощутимо приложиться головой о каменную твердь.
— Что это за нора? — недовольно спросил он, потирая лоб и чувствуя пальцами крупную шишку.
Жрица ничего не ответила. Меж тем спуск по ступеням завершился, и ход обрел горизонтальное направление. Дохнуло сыростью. Послышался шум. Давящая со всех сторон тесная каменная твердь закончилась внезапно. Свет факела вырвался на просторы и завяз в глубокой тьме, выхватывая собою лишь небольшой круг ровной скальной поверхности по которой бесшумно, как кошка передвигалась Сигилла. Адаульф следовал за ней, и звук его шагов долгим эхом разносился в темноте по пустотам подземелья. Оно было велико. Адаульф, озираясь окрест, пытался разглядеть его границы, но всякий раз проваливался взором в темноту.
Шум впереди заметно усилился, а вскоре в свете факела проявился и его источник. Это была глубокая пропасть, из которой доносился гул водного потока. Над пропастью клубился туман. Далее пути не было.
Над краем пропасти навис широкий, как трапезный стол камень с ровной и плоской верхней поверхностью. На камне тускло блестели старинной медью и серебром несколько разновеликих кубков. Меж ними затаился, отражаясь в гранях большого черного кристалла, узкий кинжал с костяной рукоятью в форме человеческого фаллоса. По сторонам камня высились два бронзовых треножника с масляными фонарями. Возле камня и треножников, произрастая из-за края пропасти, стелились по камням не то корни, не то побеги какого-то подземного растения, бледного как пальцы мертвеца.
