- Совсем дохлую?
- Не совсем... наполовину... чтоб еще мяукала... Или собаку. Одно из двух.
- И что?
- И посмотри: выкинет она ее или накормит. Кто любит животных, тот добрый человек, а кто их не жалеет, тот сам дрянь! - объяснил Мазин.
- Это верно... А где же мне эту самую дохлую кошку взять? Если поймать да заморить какую-нибудь? - сморщившись, сказал Петя.
- Ну, и будешь сам дрянь, - отрезал Мазин.
- Ну вот... а говоришь... Легче уж совсем дохлую достать, так ту и жалеть нечего, раз она уже все равно скончалась... А так... все кошки толстые, - припоминая всех знакомых кошек, говорил Русаков.
- Ну ладно! Выбрось все это из головы. Садись. Говори честно: чего знаешь и чего не знаешь?
- Что ты не знаешь, то и я не знаю, - расхрабрился Русаков.
- Ну-ну! Я не знаю - так догадаюсь, - важно сказал Мазин. - Тебе со мной не равняться. А по правде, обоим подтягиваться нужно. Скоро экзамен. Придется как-никак поработать.
Ребята взялись за учебу.
Положив на колени учебник, Мазин экзаменовал Русакова, тут же проверяя и свои знания.
Когда оба начинали скучать, Мазин говорил:
- Последнее предложение: "Коля стукнул Петю по шее". Разбирай.
- Нет, ты разбирай: "Русаков положил Мазина на обе лопатки".
- Раньше положи, - говорил Мазин, обхватывая товарища поперек туловища.
Начиналась борьба. Со стен летели пугачи и рогатки, мешок с сеном трещал по всем швам.
Ужинали порознь. Каждый у себя дома. Последнее время Петя стал разборчив в еде. Ворону пришлось выбросить, мороженую рыбу пустили в пруд на съедение ракам.
- Знаешь, Мазин, это кушанье как-то не по мне, - сознался товарищу Петя.
- А какие еще фрикадельки тебе нужны? - ворчал Мазин, очищая котелок от вороньих перьев.
Ложась спать, Мазин размышлял о жизни: "Учиться хорошо можно. В конце концов это не такое трудное дело. Отвиливать, пожалуй, труднее".
И он сразу решил за себя и за Русакова - хорошо подготовиться к экзаменам. История с мелом тоже повлияла на Мазина.
"В общем, все из-за одного лодыря вышло. Знай Петька грамматику - я бы не стащил мел. Не стащи я мел - Трубачев не поссорился бы с Булгаковым, вот и все... А какие товарищи были Васек и Саша! Трубачев и сейчас за Булгакова вступился, когда я сказал, что Сашка нюни распустил... Гм... А в общем, какая это дружба! Из-за одного куска мела все вдребезги! Я бы так Петьку не бросил. Эх, жизнь!"
Мазин был благодарен Трубачеву за помощь по географии. Бывая у Васька в доме, он сблизился с ним и привык к нему, а поэтому всю вину перекладывал на Сашу, да еще в самой глубине сердца сознавал и свою вину, которую, в свою очередь, перекладывал на Русакова, и, не в силах разобраться в этой путанице, засыпая, говорил:
