Коля неловко засмеялся и, ободренный Сашиным молчанием, продолжал:
- Это с каждым человеком бывает. А Трубачев все-таки наш товарищ.
Саша вскинул на него покрасневшие от обиды глаза:
- Товарищ? Да лучше б он меня по шее стукнул, понимаешь? А он мне такое сделал, что я... я... - Саша задохнулся от злобы и, заикаясь, добавил: - Ни-когда не прощу!
- Саша, ведь ему самому теперь стыдно, он сам мучится! - горячо сказал Одинцов. Саша вдруг остановился.
- А, ты за него, значит? - тихо и угрожающе спросил он в упор.
- Я не за него, - взволновался Одинцов, - я за вашу дружбу, за всех нас троих! Мы всегда вместе были. И на пруду еще говорили...
- Ладно, дружите... А мне никакого пруда не надо. Мне и тебя, если так, не надо! - с горечью сказал Саша.
Голос у него дрогнул, он повернулся и, разбрызгивая мокрый снег, быстро зашагал к своему дому.
- Саша!
Одинцов догнал его уже у ворот:
- Саша! Я все понимаю. Я за тебя... Мне только очень жалко...
- А мне не жалко! Мне ничего не жалко теперь! И хватит! - Саша кивнул головой и пошел к дому.
Одинцов глубоко вздохнул, оглянулся и одиноко зашагал по улице.
"Пропала дружба... - грустно думал он, стараясь представить себе, как будут теперь держаться Трубачев и Саша. А с кем я буду? Один или с каждым по отдельности?"
Одинцов не стоял за Трубачева. Поступок Васька казался ему грубым и глупым.
"На весь класс товарища осрамил! "Староста с иголочкой! Тебе только сестричек нянчить!" - с возмущением вспоминал он слова Трубачева. - И как это ему в голову пришло? Ведь Саша не виноват, что у них детей много, ему и так трудно, размышлял он, шлепая по лужам. - И еще Малютина отшвырнул... Севка и так слабый..."
Коля Одинцов был растревожен. Дома он наскоро выучил уроки, весь вечер слонялся без дела и, ложась спать, вдруг вспомнил: "А ведь сегодня четверг. К субботе статью писать надо..."
Перед ним встал Васек Трубачев, с рыжим взъерошенным чубом на лбу, с красными пятнами на щеках.
"Я ведь о нем писать должен. Все... Честно... И вся школа узнает... Митя... Учитель... - Одинцов нырнул под одеяло и накрылся с головой: Не буду. На своего же товарища писать? Ни за что не буду!"
Он замотал головой и беспокойно заворочался. - Коленька, - окликнула его бабушка, - ты что вертишься, голубчик?
- У меня голова болит, - пожаловался ей мальчик.
- Голова? Уж не простудился ли?
Старушка порылась в деревянной шкатулке, подошла к кровати и пощупала Колин лоб:
- На-ко, аспиринчику глотни.
