– Как можно так долго спать, Маша! Все уже давно сидят за столом.
Вы, разумеется, уже догадались, что Маша, утомленная всеми виденными ею чудесами, заснула в Драгантовом замке, и что негры или пажи, а может-быть сами принцессы отнесли ее домой и положили в постель.
– Ах мама, милая мама, в какие удивительные места водил меня сегодня ночью молодой господин Дроссельмейер! Какие я видела чудеса!
Так говорила Маша и принялась все подробно рассказывать госпоже Штальбаум, которая смотрела на нее с удивлением.
– Все это тебе приснилось, – сказала госпожа Штальбаум, выслушав рассказ Маши. – Перестань теперь об этом думать.
Маша уверяла, что она все это видела на самом деле, а не во сне. Тогда госпожа Штальбаум подвела ее к стеклянному шкафу и вынула Щелкуна, стоявшего по обыкновению на третьей полке:
– Глупая ты девочка, сказала она, – посмотри: ведь это простая деревянная кукла. Как же ты можешь верить, чтоб она разговаривала и двигалась?
– Мама, я очень хорошо знаю, что Щелкун племянник дяди Дроссельмейера, что он молодой господин Дроссельмейер из Нюрнберга.
Мать и отец весело засмеялись при этих словах, а Маша чуть не заплакала.
– Милый папа, сказала она, – ты смеешься над моим Щелкуном, а он тебя очень хвалил и в Драгантовом дворце при мне сказал принцессам, своим сестрам, что ты известный доктор!
Родители засмеялись опять; расхохотались даже сестра Луиза и Фриц. Тогда Маша побежала в другую комнату, проворно вынула из своей шкатулочки семь коронок Мышиного царя и подала их матери:
– Смотри, мама: вот семь коронок Мышиного царя, которые в прошлую ночь принес мне молодой господин Дроссельмейер в доказательство своей победы.
Госпожа Штальбаум с удивлением рассматривала коронки, сделанные как будто не человеческими руками из какого-то необыкновенного, блестящего металла. Сам доктор не мог достаточно на них налюбоваться; оба, мать и отец, стали требовать, чтобы Маша сказала откуда у ней взялись эти коронки. Она не могла сказать ничего другого, кроме того что уже сказала, и горько заплакала, когда отец строгим голосом назвал ее лгуньей.
– Ах я бедная девочка, говорила Маша, – что мне сказать? что мне сказать?
В эту минуту отворилась дверь, и вошел дядя Дроссельмейер.
– Что это такое? сказал он. – Почему Маша плачет? Что с нею? Что у вас тут делается?
Доктор Штальбаум рассказал как все было и показал коронки. Едва увидел их дядя Дроссельмейер, как сейчас же засмеялся.
– Что это за вздор! воскликнул он. – Это те самые коронки, которые я несколько лет тому назад носил на цепочке от часов, а потом подарил Маше в день рождения, когда ей минуло два года. Разве вы не помните?
