– Ах, милый господин Дроссельмейер, сказала она, обращаясь к Щелкуну, – я готова все сделать, чтобы вас спасти, только мне все-таки очень грустно!
Щелкун смотрел на нее однако так жалобно, что Маша решилась всем пожертвовать. Вечером она положила пред шкафом всех своих сахарных куколок, как прежде выкладывала конфеты. Она перецеловала всех барашков, впереди всех поставила Наполеона и Орлеанскую Деву, а девочку в колыбели поместила сзади всех остальных.
– Нет, ведь это просто из рук вон, – говорила госпожа Штальбаум на следующее утро, – в шкафу непременно завелась большая мышь. Все Машины сахарные куколки перегрызены и объедены.
У Маши на глазах проступили слезы. Но она скоро опять улыбнулась и подумала: теперь Щелкун совсем спасен. Вечером госпожа Штальбаум начала рассказывать про то, как в шкафу у детей безобразничает мышь.
– Неужели ее нельзя как-нибудь поймать? спросил доктор Штальбаум.
– Внизу у хлебника есть отличный серый кот, сказал Фриц. – Я его принесу. Он живо откусит мыши голову, будь она хоть сама Мышиха или её сын, мышиный царь.
– Боюсь я, что твой кот начнет лазить по столам и все перебьет, сказала госпожа Штальбаум.
– Ах, нет, сказал Фриц, – хлебников кот ничего не уронит. Он так отлично лазит по крышам, что мне на него завидно бывает смотреть.
– Пожалуйста, не пускайте на ночь кошек в комнаты, стала просить сестра Луиза, которая терпеть не могла этих животных.
– Пустить кошку было бы всего лучше, сказал доктор Штальбаум. – Но если Луиза так боится, то мы сначала поставим ловушку. Есть у нас ловушка?
– Дядя Дроссельмейер сделает нам ловушку, ведь он их выдумал! закричал Фриц.
Все засмеялись. Госпожа Штальбаум объявила, что у неё нет ловушки; дядя Дроссельмейер сейчас же послал к себе домой, и от него принесли прекрасную ловушку. Фриц и Маша вспомнили сказку про принцессу Пирлипату. Когда кухарка начала поджаривать сало для приманки мышей, Маша пресерьезно сказала:
– Берегись, как бы не явилась из-под печи Мышиха со всею своею родней!
Фриц вынул саблю и стал подле печи:
– Пусть-ка они явятся! Я им задам!
Но в кухне и под печью все оставалось тихо и спокойно. Когда дядя Дроссельмейер привязал сало на тоненькую ниточку и потихоньку начал ставить ловушку подле стеклянного шкафа, Фриц предупредил его:
– Смотри, дядя, как бы мышиный царь тебе чего-нибудь не сделал!
Бедная Маша! Что пришлось ей вынести в эту ночь! Что-то холодное начало бегать у неё по руке, что-то противное прижалось к её щеке и запищало над её ухом. Мышиный царь сидел на её плече, скрипел зубами, разевал семь своих ртов и шипел на ухо Маше, совсем окоченевшей от ужаса:
