Сказка про Щелкуна и мышиного короля | страница 13

Маша, широко раскрыв глаза, неподвижно глядела на дядю Дроссельмейера. Он казался еще некрасивее чем обыкновенно, а правою рукою махал направо и налево, как будто вместо руки у него висел маятник. Маша, пожалуй, даже испугалась бы дяди, если бы тут же в комнате не было госпожи Штальбаум и если бы Фриц не расхохотался так громко.

– Какой ты сегодня смешной, дядя Дроссельмейер, сказал Фриц. – Ты махаешь рукой точно мой паяц, которого я давно забросил за печь.

Госпожа Штальбаум с очень серьезным лицом обратилась к дяде Дроссельмейеру:

– Скажите, пожалуйста, что вы это сейчас говорили?

Дядя Дроссельмейер засмеялся.

– Разве вы не знаете моей песенки часовщика? Я ее всегда пою у таких больных как Маша.

Он сел подле кроватки Маши и заговорил:

– Не сердись за то, что я не выклевал мышиному царю всех его четырнадцати глаз. Нельзя было мне этого сделать. За то я тебя теперь порадую.

Дядя полез в карман и осторожно вытащил оттуда Щелкуна. Он очень искусно вставил ему выпавшие зубки и вправил вывихнутую челюсть. Маша так и воскликнула от радости, а госпожа Штальбаум улыбнулась и сказала:

– Ну вот ты видишь теперь, как дядя заботится о твоем Щелкуне!

– И все-таки ты должна сознаться, Маша, продолжал дядя Дроссельмейер, – что Щелкун твой пребезобразный. Если ты хочешь, я расскажу тебе каким образом в роду у Щелкуна появилось это безобразие. Впрочем ты, может-быть, уже знаешь историю про принцессу Пирлипату, колдунью Мышиху и часовщика?

– Послушай, дядя, перебил Фриц – ты вот вставил Щелкуну зубы и поправил ему челюсть, а сабли ему не повесил!

– Какое мне дело до его сабли! сердито сказал дядя Дроссельмейер. – Пусть он сам достает себе саблю где хочет.

– Это правда! воскликнул Фриц. – Если он действительно молодец, то сумеет достать себе оружие.

– Ну так как же, Маша, продолжал дядя Дроссельмейер, – знаешь ты историю про принцессу Пирлипату?

– Ах нет, не знаю, – ответила Маша, – расскажи, милый дядя, расскажи!

– Надеюсь, господин Дроссельмейер, сказала госпожа Штальбаум, – надеюсь, что ваша история не будет такая страшная, как обыкновенно бывает все что вы рассказываете?

– Совсем напротив, ответил дядя Дроссельмейер – эта история очень забавная.

– Рассказывай, милый дядя, рассказывай! – закричали дети.

И дядя Дроссельмейер начал рассказывать.

Отец Пирлипаты был король, а мать, королева: следовательно Пирлипата, как только родилась, так и стала принцессой. Король, вне себя от радости, увидав в колыбельке свою хорошенькую крошечную дочку. От восторга он начал танцевать по комнате, подпрыгивал на одной ножке и все только кричал: