Крепко привязанные к скамье узники не могли даже шевельнуться, а полицейские щекотали — да-да, целый час вовсю щекотали им пятки. Выдержать такое мучительное наказание было невозможно. Линь Маленький, Четвертая Сицзы и Мум плакали навзрыд.
Когда наконец узников отпустили, господин Четырежды Четыре отвел их прямо в мастерскую.
— Ну, держитесь, негодники! — заорал он, берясь за плеть. — Так вот вы какие-кие! Алмазы у меня красть вздумали?! Сейчас я с вами расправлюсь-правлюсь!
И плеть засвистела в воздухе. Господин Четырежды Четыре бил их, пока не устал.
— Это будет вам только на пользу-ользу! — сказал он, вытирая лоб. — А теперь марш делать алмазы-азы!
После порки Линь Маленький, Четвертая Сицзы и Мум еле двигались.
— Вжжжик! — снова взвизгнула в воздухе плеть. — Ж-ж-живо поворачивайтесь!
Глава пятая
Линь Маленький сохраняет бодрость духа
Пришла зима, а с ней наступили холода.
Солнце, испугавшись морозов, укуталось в теплую шубу, и теперь никакой пользы людям от него не было.
Линь Маленький, Четвертая Сицзы и Мум спали вместе в крохотной каморке, устланной рисовой соломой. Одеялом для них служила та же солома. За ночь они не успевали согреть даже руки, закоченевшие во время работы. Но это еще что! Маленький Линь отморозил себе зубы — представляете себе! — и они так распухли, что малейшее прикосновение к ним вызывало нестерпимую боль. Говорить приходилось с большой осторожностью, чтобы слова, вылетая изо рта, не задевали зубов. Как это было невыносимо!
Однажды, когда Линь Маленький укладывался спать, к его ногам вдруг подкатился какой-то шарик. Он нагнулся и увидел обыкновенное куриное яйцо.
— Сяо Линь! Сяо Линь! Спаси меня!
— Кто меня зовет? — всполошился Линь Маленький, оглядываясь по сторонам.
— Это я!
Мум и Четвертая Сицзы, разбуженные шумом, протерли глаза и стали ждать, что будет дальше.
— Это ты просишь, чтобы я спас тебя? — удивленно посмотрел Линь Маленький на яйцо.
Яйцо заговорило жалобным голоском, словно готово было вот-вот расплакаться:
— Спаси меня, Сяо Линь! Господин Четырежды Четыре хочет меня съесть. А я ведь совсем не яйцо!
От неожиданности все трое потеряли дар речи. Но вот Сицзы набралась смелости и прошептала:
— Уважаемое яйцо, пожалуйста, присаживайтесь и расскажите нам все-все.
— Я не могу сидеть, я потеряю равновесие, — вздохнуло яйцо.
Тогда Линь Маленький перенес яйцо на солому и положил рядом с собой. Яйцо тоже совсем замерзло, скорлупа даже покраснела чуточку от мороза.
