Эйтан подул на кофе и отставил кружку в сторону. Скользнул взглядом по кухне, задержался на дверном косяке. Тот был исписан метками: три года, четыре, пять. И так далее, вплоть до шестнадцати. После этого отмечать его рост стало уже некому. Отец ушел первым, и придуманная им забава вскоре забылась. В восемнадцать Эйтана призвали в армию, а после началась совсем другая, взрослая жизнь.
– Уверен, мы готовы обсудить этот вопрос, – попытался разрядить обстановку Айзек.
– Не думаю, что здесь есть что обсуждать, – прервал риелтора Эйтан. – Цена и так значительно ниже рыночной. Не вижу причин снижать ее еще больше.
Гершом постучал пальцами по подоконнику.
– Как я уже говорил, для меня это только бизнес. Поэтому я готов выкупить квартиру сразу и заплатить наличными. Но цена должна быть такой, чтобы я мог еще что-то заработать.
– Понимаю, – кивнул Эйтан. – Но я никуда не тороплюсь. Квартира стоит столько, сколько указано в объявлении.
– Боюсь, тогда мне не остается выбора.
– Думаю, нам стоит взять небольшую паузу, – вмешался в разговор Айзек. – Хотя бы до вечера. И как следует все обдумать, – он перевел взгляд на Эйтана и нахмурился. – Надеюсь, никто не против?
– Я за, – высказался Гершом.
Эйтан сунул руки в карманы и пожал плечами.
– Можно и подождать.
Надежда быстро выйти на сделку таяла как туман. Конечно, будь он посговорчивей, дело бы продвигалось быстрее. Но, с другой стороны, Гершом представлял ту породу людей, которым стоит только почувствовать готовность продавца уступить – и они уже не остановятся. Будут требовать еще и еще. Пока цена не опустится так низко, что станет совсем бросовой.
Тем не менее Эйтан легко бы уступил, обсуждай они продажу подержанного автомобиля. Но на кону стоял дом, в котором он вырос. Избавляться от него как от старого хлама, лишь бы кто взял, он не собирался.
В идеале ему хотелось бы видеть здесь какую-то молодую семью. Возможно, ожидающую ребенка. Или уже с детьми. Чтобы в детской по-прежнему раздавался смех и чтобы дерево под окнами никому не мешало.
– Что ж, – Айзек махом допил кофе и сунул под мышку папку с документами, – тогда до вечера.
* * *
Не успел Эйтан закрыть за гостями входную дверь, как почувствовал острый приступ головной боли. Как будто по затылку саданули чем-то тяжелым. К горлу подкатила тошнота. Подмышки намокли. На лбу выступили предательские капельки пота.
«Что за черт? – подумал он и, пошатываясь, прошел на кухню. – Давление, что ли?»
