– Нужно обследовать здесь каждый уголок, – сказала она. – Это же настоящая сказка!
В общем, прогуляться по городу тогда не вышло. Зато сейчас времени было хоть отбавляй.
Если идти неспешным шагом, то до квартала, где находилась квартира родителей (Эйтан так и не научился называть ее своей), оставалось минут двадцать. Пакеты из магазина ходьбе не мешали. Молоко он сунул в рюкзак, а другие покупки почти ничего не весили.
По дороге никто из знакомых не встретился. Хотя ему почему-то казалось, что будет как раз наоборот. Обязательно попадется какой-нибудь одноклассник или сосед, который непременно начнет расспрашивать о том, как дела, где пропадал, почему так давно не появлялся. Станет приветливо улыбаться, хлопать по плечу. Всего этого Эйтану совершенно не хотелось. Особенно сейчас. После разговора с Маркусом. Когда в душе разрасталась какая-то черная дыра, которая затягивала в себя все его мысли и чувства.
Казалось бы, случайная встреча. Ну что ему за дело до пережившего Катастрофу старика? До его прожигающих насквозь глаз? Любой здравомыслящий человек сразу бы выкинул мысли об этом из головы. И вообще… Не пора ли переключиться на что-то более жизненное? Например, завтрашний разговор с риелтором?
Эйтан так глубоко погрузился в себя, что не заметил, как оказался на перекрестке, где раньше располагался цветочный. Только теперь вместо надписи «Цветы» над киоском висела яркая вывеска туристического агентства.
– «Пре-ми-ум-тур», – прочитал Эйтан по слогам.
Он никак не мог сообразить, какое отношение эта вывеска имеет к данному месту. Ему казалось, что испокон веков, начиная с того самого момента, как евреи заселили эрэц Кнаан, здесь находился цветочный. Будто сам Иешуа бин Нун передал предкам Хейфеца право открыть здесь магазин. А раз так, при чем тут турагентство? К тому же с таким идиотским названием?! Может, улица не та?
Но улица была та. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно было поднять голову и посмотреть на табличку, прикрепленную на углу здания.
На следующем повороте Эйтан увидел, что судьба цветочного не миновала ни парикмахерскую, ни пиццерию. Одна только лавка старьевщика оказалась неподвластна изменениям и все так же стояла на своем месте.
* * *
В квартире пахло прошлым и обрывками воспоминаний. Эйтан закрыл за собой дверь и включил свет. На мгновенье ему показалось, что сейчас с кухни раздастся мамин голос, и она спросит: «Почему так поздно?». А потом позовет ужинать, пожалуется на погоду и больные суставы.
