Спартак не умел ненавидеть с такой силой. И не был уверен, что сможет этому научиться.
Вождь развернулся и пошел обратно, на середину площади. Под сапогами хрустели угли. Повернулся лицом к легионам, начал:
"Братья! - на латыни, языке проклятого Рима - единственный язык, который понимали все в войске, - Красс думает, что загнал нас в ловушку - сегодня мы вырвемся из нее! Мы выйдем из крепости и пробьемся на север, через реку! Гельветы пропустят нас, Ариовист нас примет! Братья! мы не разу не бежали перед римлянами, и сегодня римляне опять побегут от нас! Боги сегодня с нами - они дадут нам победу! Мы должны победить, чтобы уйти! Мы уйдем, чтобы вернуться! Смерть Риму! Я, Спартак, с вами, значит мы победим!" - Спартак резко опустил сжатую в кулак руку, замолчал.
"Р-р-р-а-а-а-а-а!" - тысячеголосо откликнулся строй, - "Смерть Риму! Свобода! Победа! Смерть! Спартак! Спартак! Спартак!!!"
Спартак переждал немного, махнул рукой сигнальщикам. Hа разные голоса заревели трубы, людская масса перед ним заколыхалась, зашевелила выставленными в небо знаменами, сдвинулась - и поползла мимо, к краю площади, втягиваясь между домами в улицу, ведущую к северным воротам Генавы. Кавалерия и легковооруженные уже ждали у ворот.
Hад горизонтом показался краешек солнца. Спартак взял у Диниса шлем, надел, завязал шнурки под подбородком. "Идем" - сказал адъютантам и телохранителям. Про себя решил: на коня не сяду. Пойду с Первым, знаменщиком. Хотя и знал, что сядет на коня и в бой не ввяжется, пока будет малейшая надежда вывести братьев. Он обещал им победу и он сделает все чтобы сдержать слово.
* * *
Hе каждый из тех, кто сбежал - беглый.
Hо если ты вырвал цепь из стены эргастула,
сдирая мясо с боков вылез через щель окошка, две
стражи бежал, не останавливаясь через поля к лесу,
семь дней прятался на деревьях и был найден хо
зяйскими собаками, когда упал с дерева, потеряв
сознание от голода...
И если ты, притворившись обессиленным, выр
вался и прыгнул с палубы пентеры в воду, ударяясь о
выставленные весла спиной, располосованной плетьми
надсмотрщиков, увернулся от стрел, пущенных вслед,
проплыл милю по бурному морю, еле живой выбрался на
берег и был схвачен рыбаками и отведен в город...
И если ты молчал, когда тебя бил хозяин, не
просил пощады, когда тебя привязали к столбу и не
давали пить целый день, а когда хозяин хотел выко
лоть тебе грифелем глаз, ударил его, выбежал за во
рота, в город, заблудился и не смог убежать от
