Я затряс Бу за плечи и закричал.
– Что это?
Бу спокойно сдвинул очки к кончику носа и посмотрел прямо мне в глаза.
– Это карта, Джонни.
– Это мы и так видим, но откуда она тут взялась? – серьёзно сказала Лин.
– Можно сказать, хоть это и не совсем правильно, что она всегда тут была, просто Вик искусно все спрятал.
– Зачем ему понадобилось это прятать? – недоумённо спросил я.
– А как бы он объяснил, что это, твоей бабушке, стоило ей это найти?
Я опустил глаза вниз.
– Он был для всех серьезным человеком, Джонни, а серьезным людям непростительны такие ребячества. Тогда ему стали задавать бы слишком много вопросов и часто мешали, разве ему было нужно? Тот, кому нужно было это увидеть, видит это прямо сейчас, безо всяких объяснений. Видимо так он и хотел. Не знаю, знакомо ли тебе это, но иногда ты боишься за то, что для тебя ценно. Боишься по многим причинам…
Бу вздохнул и поднял голову вверх. Он говорил вполголоса какие-то фразы, которые я никак не мог собрать воедино.
– Так вот о чем была речь. Она говорила об этом. Именно об этом. Но как так? Разве? Нет, не может быть. Или?
Я опустил голову вниз, я тоже не всегда все любил говорить вслух.
Такие вещи можно смело назвать тацендой. С латыни это те вещи, о которых лучше хранить молчание.
– Бу, я хочу зайти внутрь.
– Куда? В дом?
– Да, – ответил я.
– Пойдешь с ним? – спросил Бу у Лин.
Она подняла и опустила брови.
– Не знаю, как он хочет.
– Можно я вначале зайду один? – с опаской спросил я у Большого Бу.
Он кивнул.
– Джонни, мы здесь тебя подождем.
Я посмотрел на них и сделал первый шаг вперёд. С одной стороны меня пугала неизвестность, а с другой я был уверен, что такая встреча должна быть обязательно для двоих. Иных присутствий она не допускала.
Осторожно ступая по траве, я подошёл к лестнице, состоящей всего из трех ступенек.
– Подгнили немного, без хозяина, – грустно заметил я про себя.
Минуя эту скромную лестницу, я вошёл на веранду, дверной колокольчик был сделан из скреплённых меж собою небольших транспортиров, треугольников и лекал. Я аккуратно качнул его и прошел дальше. Сама веранда была совсем небольшой, на окнах едва покачивались белоснежные занавески, в центре стоял деревянный круглый столик и кресло-качалка. Я сел на неё, и она вздрогнула от позабытой тяжести. С неё открывался прекрасный вид из окна: виднеющийся лес, стайка птиц, песок вдалеке и утонувшее в облаках солнце. Я представил Вика, сидящего на ней и подолгу смотрящего вдаль. Стало прохладнее. Не знаю, отчего.
