– Что случилось?.. что с тобой?.. – спрашивает она. – Спасибо, малыш… Всё в порядке… мы играли…
Он тянет вверх так яростно, что она слушается. Садится и, опираясь на руку, другой рукой гладит его по голове.
– Я не всё на свете могу… Ты молодец… заступился…
– Неправда! – повторяет он, уткнувшись в её твёрдый, напряжённо дышащий, колючий от песка живот.
Светлана весёлая, ослепительно-рыжая, с синими глазами и необыкновенно глубоким, грудным голосом. Кажется, не она сама произносит слова, напевает мелодии, а через неё прорываются в мир какие-то древние языческие стихии.
В двенадцать лет я не мог выразиться столь гладко, но чувствовал эти силы, может быть, острее, чем сейчас. На неподготовленную, незакалённую душу – и вдруг такое!
– …Сапожник без сапог, а телефонист без телефона! – хохочет Света во все свои великолепные зубы. – Надоела вам, но уж потерпи немного, пожалуйста!..
Потерпеть? Надоела?! Да я бы полжизни отдал, чтобы вам никогда не поставили телефон!
Светлана работает в штабе флотской базы; её муж Виктор, старший лейтенант, служит на противолодочном корабле. Он часто уходит на боевые дежурства, а телефона у них нет: молодые, не самые важные фигуры, по мнению командования. Виктору ничего не остаётся, как звонить с просторов Чёрного или Средиземного моря по спутнику нам – в надежде застать кого-нибудь дома.
Летом он чаще всего попадает на меня. Я пулей мчусь на два этажа вверх, нажимаю кнопку звонка: короткий звук и два длинных. Это сигнал – буква W, она же русская В, морзянкой.
Я воображаю себя заговорщиком из приключенческого романа; вот он пробирается в башню, где спрятана пленница, подаёт сигнал, выводит её на свободу…
А награда? – спросит кто-нибудь. – Достанется ли герою хоть поцелуй?
Что вы! Идти рядом по лестнице, слышать невероятный голос – о какой ещё награде можно мечтать?
Света разговаривает с Виктором в гостиной, где стоит телефон. До меня то и дело долетает её контральтовый смех. Сижу в своей комнате, представляю дом океанским лайнером у тропических берегов, где полно акул и гуляют десятибалльные волны. Одна из них опрокидывает теплоход, другая обрушивается сверху, трещат переборки и шпангоуты, проломлен борт. Пассажиры мечутся в панике, крик, плач заглушают рокот шторма. Я единственный сохраняю мужество и, разбрасывая в стороны перетрусивших лордов и сэров, прокладываю Светлане дорогу к шлюпке.
– А как же ты? – спрашивает она.
– Не волнуйтесь, я отлично плаваю!..
