– Буду прямо тебе давать, – дергает плечом и морщится, пытаясь дружески подмигнуть. – А то мама… маме… мама болеет, я слышал. Ну давай. Держи хвост пистолетом. Скоро еще принесу.
И быстро-быстро уходит.
Здыхлик стоит на заледенелом крыльце, смотрит на деньги. Впервые за день ему хочется улыбнуться, и он улыбается. Получилось. Ведь получилось! Вот она, возможность иметь деньги, когда они нужны. Этой возможности больше нет у того, который щеголял мячиком в черепочек, теперь она у Здыхлика.
А может, это все и ерунда, а просто отец вспомнил о нем и принес денег. Может, и так. И все равно хорошо. Завтра Здыхлик отдаст за этот дурацкий фотоальбом, и еще останется. Много останется! Может, даже хватит на ботинки. Или не покупать ботинки? Зима не вечная, она когда-нибудь закончится, а есть хочется каждый день. Но ведь отец обещал принести еще! А если не принесет?
Прячь деньги, Здыхлик! Что ты ими размахиваешь. Отберут.
Здыхлик осторожно засовывает бумажки во внутренний карман куртки и спускается по обледенелым ступенькам.
По дороге ноги у Здыхлика так окоченевают, что он решает не заходить в магазин сразу, а сначала отогреться дома. Да и маму надо проведать. Но до своей двери он не доходит. Потому что в подъезде на площадке этажом ниже его встречают двое незнакомых. Взрослых. Один из них лениво, как бы нехотя поигрывает мячиком на веревочке. Мячик разрисован мелкими белыми черепками.
– У моей жены проблемы с головой.
– Так. Интересно. Можно подробнее?
Яся всегда все делала правильно.
– Ясечка, не надо плакать! Маме надо на работу, а ты останешься в садике. Сядь на стульчик и помаши маме ручкой.
И Яся без звука оставалась в страшном детском садике, хотя вовсе не была уверена, что мама и вправду за ней вернется.
Мир взрослых дышал обманом.
– Яся, ну что ты, иди к тете! Тетя хорошая.
И Яся протягивала ручки тете в белом халате, хотя твердо знала: у тети имеется куча холодных железных штук, которыми можно больно уколоть или хотя бы напугать до икоты. Но раз тетя улыбается, называет Ясю «моя кнопочка», а мама говорит: иди, значит, надо слушаться.
– Яся, отпусти маму, ну что ты! Мама пойдет работать, а ты останешься с бабушкой. Дай-ка лобик – ой-ой-ой, опять температурка. Ну-ка мы тебе градусник, и сядь-ка на горшочек на всякий случай.
И Яся покорно грела под мышкой холоднющий термометр, безрезультатно сидя на горшке, хотя полночи планировала, как она с утра проснется раньше мамы, схватится за нее, и мама тут же поймет, что не надо ей на противную работу, а надо обнять Ясю и не отпускать никогда-никогда. Но взрослые сказали, что так нельзя. И вот мама уходит, а Яся остается болеть с бабушкой.
