Собственного отражения испугался!
Домыв пол, запихал тряпку обратно под раковину, прошел в спальню и сначала накрепко запер дверь, затем закрыл окно. Пальцы подрагивали, и это не нравилось Павлу. Реальность походила на стеклянный домик: тронь неосторожно, и разлетится на осколки.
На смятой постели продолжал подмигивать телефон. Павел пощелкал кнопками, некоторое время пялился на неопознанный номер, потом нацепил Пулю и перезвонил.
Трубку сняли сразу.
– Привет, Верницкий! – произнес простуженный голос. Сначала невнятно, но Павел подкрутил настройки и вслушался в потрескивание на линии.
– Это кто?
– Конь в пальто, – ответили из динамика. – Ты мой сюжет украл, скотина.
Павел плюхнулся на кровать и подколол в ответ:
– А ты материал из библиотеке стащила, Ириш. Вот и поквитались.
– Софья, – поправили в трубке. – Я имя официально поменяла.
– Давно ли?
– После дождичка в четверг. Не твоя печаль, Верницкий. Ты какого лешего в Доброгостово подался?
– А должен был у тебя разрешения спрашивать?
– Я первая материал накопала!
– А я накопанное раскручиваю.
– Отомстил, значит, – хрипловато хохотнула Софья. – Задела тебя? Славу увела?
– Ты зачем звонишь? – перебил Павел. – Если просто поболтать, то прости, мне некогда, прямо сейчас мне нужно…
«…поесть червей», – скакнула в голову оголтелая мысль.
Желудок свело спазмом, на висках выступил пот. Павел захрипел, выравнивая дыхание, прикрылся рукой. Зараза! Так и спятить недолго!
– Никак звонка своей подельницы ждешь? Как ее там? Нина, что ли, – продолжила Софья, и Павел услышал тяжелый вдох, как если бы собеседница затягивалась сигаретой. Ему сразу же захотелось курить, но вместо привкуса табака почувствовал привкус земли и, холодея от омерзения, вытерся ладонью.
– Так вот, – ничего не замечая, беспечно чирикала трубка, – можешь не ждать, ничего твоя курица не накопала. Не из чего копать, об этом я позаботилась.
Павел вцепился в телефон до хруста в суставах, но постарался придать голосу бесстрастность:
– В курсе уже, Ирина Петровна не обрадовалась пропаже. А тебе зачем?
– Так я помочь хочу, Верницкий. Я же отходчивая и любопытная, страсть!
– Любопытство сгубило кошку. Знаешь такую пословицу?
– Фольклором не интересуюсь, – тут голос обрел вкрадчивые оттенки, – а вот твои интересы легко вычислить. Лешачья плешь, Окаянная церковь и другие проклятые места…
– Откуда знаешь? – пульс зачастил, подхлестываемый адреналином.
– Хвосты надо ловчее подчищать, – промурлыкала Софья. – Знаю, что ты прошлым деревни интересуешься, про колдунов узнавал, про старообрядческое кладбище, про колонию и ссыльнопоселенцев.
