Вскочив на ноги, Тугрил выхватил меч. От гнева и волнения по мутнели, налились кровью глаза, грозовые тучи спустились на лицо, казалось, вот-вот сверкнет молния ярости… Но предводитель сельджуков сдержался и молча вскочил на скакуна. Словно обрел крылья конь и помчался вперед. Приближенные поскакали за Тугрилом и за полчаса достигли замка Арджеш.
На земле перед воротами крепости, залитый кровью, лежал Давуд…
– Татул, эй, бесстрашный Татул! – загремел голос Тугрнла. – Сюда я прибыл не для того, чтоб сразиться с тобой, отвори ворота крепости и выйди ко мне, никто не подымет руку на тебя.
Грузно распахнулись ворота, из крепости вышел статный юноша и с высоко поднятой головой подошел к Тугрилу.
– Ты ранил меня в сердце, Татул! Такого удара не наносил мне еще ни один враг… Клянусь, не будет тебе пощады, если не выживет мой названный сын и наследник, моя единственная надежда. Но если выживет он, за отвагу твою отдам я тебе и эту крепость, и город, и удалюсь от Ванского моря. Поведай же мне, смельчак, оживет ли мое раненое сердце?
Шагнул к сраженному противнику Татул, вгляделся и спокойно сказал:
– Удар нанесен моим мечом, а сила моей десницы ведома мне – не жить ему, Тугрил!
Потемнело в глазах у Тугрила, и он глухо застонал.
И впрямь, через несколько минут раненый испустил дух.
Кровь бросилась в голову властелину сельджуков, в сердце заполыхала жажда мести. Видя бездыханным своего наследника, он забыл свое обещание и отдал приказ обезглавить Татула.
Палачи накинули аркан и пленили смельчака.
С презрением оглядел Татул окруживших его сельджуков и гневно крикнул:
– Так поступают простые разбойники, а не могущественные вожди воителей! Разве ты одолел меня в бою, Тугрил?
Тугрнл махнул рукой подступившим к Татулу палачам и молвил:
– Вручи мне сам на коленях меч, которым ты убил моего наследника, И я пощажу твою жизнь!
Татул пристально глянул в неумолимые глаза Тугрила.
– Меч мой можно взять лишь с моей десницей, – прозвучал его ответ. – Так завещали мне предки: могу отдать жизнь, но меч – никогда!
Нахмурился Тугрил и, обнажив свой меч, протянул палачу со словами:
– Такой смельчак достоин удара лишь моего меча. Возьми, отруби голову и правую руку мятежнику!
Затем, обращаясь к телохранителям, добавил:
– Священный прах отошлите сестре моей. А рядом положите десницу Татула и его меч, чтоб утешалась она тем, что сын ее сражен рукой богатыря.
Потянулся в Туран траурный караван, и скорбная весть понеслась впереди него. Рыдала и с воплем рвала на себе волосы старая мать над прахом сына, и вместе с нею скорбили все матери Турана. Но, увидев рядом с прахом Давуда десницу и меч Татула, стали воспевать храбрость сраженного, ибо пал он в бою с богатырем, от удара его меча-молнии.
