Дорога завораживала. Дневные часы летели незаметно. Смена лошадей на почтовых станциях (экипаж был свой, родительский, а лошади почтовые), нехитрые завтраки и ужины, собранные Никитой, препирательства проезжающих со станционными смотрителями, перебранка ямщиков, новые картины, новые лица, певучий, приятный для уха украинский говор…
Ночевали и обедали на почтовых станциях. Но в душных станционных каморках немилосердно донимали клопы и блохи. И случалось, что, проворочавшись час-другой, Пушкин выскакивал на двор, забирался в свою коляску и, примостившись на сиденье, досыпал там до утра. А утром снова в путь…
Днём уже сильно припекало, и Пушкин сменил городское своё платье на красную русскую рубашку с подпояской и широкополую поярковую шляпу.
Ехали быстро. Станционные смотрители препятствий не чинили. А ежели который-нибудь пытался чинить, озадаченный необычайным нарядом и крайней молодостью курьера, в ход шёл «пашпорт», в коем значилось:
«По указу его величества государя императора Александра Павловича, самодержца Всероссийского.
И прочая, и прочая, и прочая…
Показатель сего, Ведомства Государственной коллегии иностранных дел коллежский секретарь Александр Пушкин отправлен по надобностям службы к Главному попечителю колонистов Южного края России, г. генерал-лейтенанту Инзову; почему для свободного проезда сей пашпорт из оной Коллегии дан ему. В Санктпетербурге майя 5-го дня 1820-го года.
Граф Нессельроде».
13 мая Пушкин проехал Чернигов и свернул к Киеву.
Самый короткий путь из Петербурга на Екатеринослав лежал через Лугу, Порхов, Великие Луки, Витебск, Оршу, Могилёв, Чернигов, Нежин, Кременчуг. Всего тысяча пятьсот семьдесят семь вёрст.
Езда на перекладных на большие расстояния по разбитым, ухабистым российским дорогам, особенно для человека непривычного, была делом тяжёлым, порой нестерпимым.
Обычно путешественники избирали кратчайший путь, щадя свои бока и экономя прогоны.
Киев лежал в стороне от пути на Екатеринослав — сто пятьдесят вёрст крюку. Но Пушкин свернул туда.
Поехал не по казённой надобности, а вопреки ей, своевольно, по велению сердца. Захотел повидать друга, Николая Раевского, с которым не так давно расстался в Петербурге.
Погостив два дня в Киеве, уже без всяких проволочек Пушкин двинулся к месту назначения, в Екатеринослав, куда и прибыл благополучно 18 мая.
