. П.Д. Киселёв оправдал надежды монарха. Его реформа, освободившая от крепостного рабства государственных крестьян, подготовила почву для Великой крестьянской реформы, упразднившей крепостное право в России. Её осуществил сын Николая I Александр II в соответствии с заветом отца. Но на это ушло более 30 лет.
Александровская эпоха выдвинула плеяду талантливых бюрократов, разработавших программу реформ в России. Среди них выделялись граф М.М. Сперанский и П.Д. Киселёв. Пушкин симпатизировал таким людям и поддерживал с ними добрые отношения. Поэт оставил в дневнике запись о беседе со Сперанским в марте 1834 г.: «Я говорил ему, — отметил Пушкин, — о прекрасном начале царствования Александра: Вы и Аракчеев, вы стоите в дверях противоположных этого царствования, как гении Зла и Блага»[84]. Опальный реформатор рано оценил дарование Пушкина. «Он действительно имеет замашку и крылья гения», — писал он дочери в 1820 г.[85]Со Сперанским поэт обсуждал «Историю Пугачёва». По воле Николая I Киселёв вместе со Сперанским возглавил секретный комитет по крестьянскому вопросу. 3 июня 1834 г. Пушкин после беседы с Киселёвым у Вяземского записал: «…он, может, самый замечательный из наших государственных людей, не исключая Ермолова…»[86] Пушкин поддерживал достаточно тесные отношения с министром внутренних дел Д.Н. Блудовым. В 30-х годах он вёл переговоры о публикации в «Современнике» «Записки об Артемии Волынском», составленной Блудовым по архивным материалам[87].
Либералы осудили Стансы в честь Николая I. Нападки рассердили поэта. Отвечая своим критикам, он написал верноподданнические стихи «Друзьям»:
Нет, я не льстец, когда царю
Хвалу свободную слагаю:
Я смело чувства выражаю,
Языком сердца говорю.
Его я просто полюбил:
Он бодро, честно правит нами;
Россию вдруг он оживил
Войной, надеждами, трудами.
Ознакомившись с этими стихами в марте 1828 г., царь передал поэту через Бенкендорфа: «Что касается до стихотворения вашего под заглавием „Друзьям“, то его величество совершенно доволен им, но не желает, чтобы оно было напечатано»[88]. Николай привык к лести и не скрыл того, что очень доволен хвалой, сложенной Пушкиным в его честь. Но будучи человеком просвещённым, монарх должен был считаться с неизбежной реакцией общества. Стихотворение «Друзьям» должно было вызвать ещё более неблагоприятную оценку образованного общества, чем «Стансы», чуждые откровенной лести. Власти дали знать поэту, что лучше распространять его стихотворение в рукописных списках. То был редкий случай. Жандармерия всегда пеклась о том, чтобы искоренить любое распространение стихов Пушкина в рукописных списках до публикации с разрешения цензуры. Теперь самодержец сам рекомендовал нарушить строго установленное правило!
