Ракурсы Родченко | страница 3
«Вечер… я один.
Смотрю на мастерскую, на стены, где мои вещи, и думаю… Неужели будет здесь сидеть уже пожилая Муля и ее дети, и она будет смотреть на мои вещи и думать:
Эх!.. Жалко, отец не дожил, его уже признают и вещи висят в музеях.
А он писал, и что он думал?
Неужели он был уверен в этом, или нет…
Если уверен, тогда ему было легко…
…Милая будущая Муля, тебе может с чистым сердцем сказать покойный отец.
Именно не был уверен, и даже совсем, а это было как болезнь. Неизвестно, зачем работал. А вот как сейчас думал, что все уничтожат, выбросят и ни одной вещи не останется нигде.
О, если бы я был хоть немного уверен, мне было бы легче…
…Как старик думаю, что все прошло в этой квартире.
Слава, Любовь и Жизнь.
Что же осталось? Был ли я счастлив?
Славу я презирал. Любовь… ограничил, жизнь не ценил.
Фантазию одну не ограничивал. И делал то, что нравится.
Вот и все…
А потом будет также шуметь город в окно. И свистеть стрижи над крышами. И скучные сумерки будут сгущаться к ночи…
Я думаю о тебе, Муля!
Бедная, будешь ли ты счастливая в жизни и… думаю, что тоже нет.
Во всем сомневаюсь…»
Он не заигрывал с будущим, не гордился своей будущей славой. Он просто думал о нем, работал для него. Сегодня это замечают журналисты, рассказывающие читателям о проходящих в разных странах выставках фотографий Родченко. Рождаются такие заголовки: «Впереди своего времени на 65 лет» или «Большевик из революционной России».
Для того чтобы так жить и работать, ощущать связь своего времени и будущего, нужно быть искренним, наблюдательным, различать реальные и мнимые ценности в жизни, быть реалистом и делать вещи во всех жанрах основательно и на века. Даже если для работы нет времени. Чувствуя, что если это не сделать сейчас, то потом этого уже не сделает никто. Потому Родченко не брал мелких и одноразовых заказов. А уж если начинал какую-то работу, то она становилась для него этапной. Он умел переосмысливать по-своему любое задание.
В 80-е годы пришло понимание и места Родченко в общем развитии фотоискусства XX века. Из одной статьи в другую, повторяясь буквально или слегка меняясь, переходит одна и та же фраза: «В течение 20 лет работы Родченко создал одну из самых значительных фотографических систем XX века». Его наследие представляет собой плотно сбитые циклы и серии, оно рождает целый самостоятельный мир. Мир образов, предметов и символов Родченко.
Ракурсы Родченко
Название этой книги оказалось многозначным и емким. Оно принципиально для того образа, который вызывает в нашей зрительной памяти фотографическое творчество Родченко. Ракурсы — это динамичный и всегда острый взгляд самого Родченко. Это постоянно беспокойное отношение к жизни. Энергия самовыражения через остановленное фотографией мгновение. Это меняющаяся система приемов, но никак не однообразие одного способа, в которое нередко превращалось подражательство его работам.
