. Не найдут никак. Обещали позже найти и перезвонить. До сих пор ищут.
Вдруг подумала, что оказалась в реальности, в которой значимы только женщины. Пьеса, где все роли женские. Нет, мужчины тоже присутствуют, но как-то… за стеклянной стеной, что ли. Они зрители. У них свои важные дела, работа, поиски смысла, честолюбивые устремления. Может, они и сочувствуют мне по-своему, но как безнадежно сошедшей с дистанции. за борт. Трудно объяснить, но когда оказываешься наедине с бедой, в ситуации выживания, то попадаешь на уровень, где тебя окружает только женская, почти энергетика. Понятно, что не только целительная и добрая. В этой игре действуют разные фигурки, от черных до белых — и ты, аллегория Медицины, и вы, архивные чиновницы, больничные санитарки, киргизские сиделки, участковые врачихи. Но когда совсем плохо кажется, что ты уже идешь ко дну, тебя держат на плаву женские мелочи — кофе с , шепот Алтынай, полуседая Катина шевелюра, даже неумелые старания — это ведь она старику попу подтирает, а не этот, на красном «».
Чтобы не ухнуть в депрессию, радость надо вливать в себя ежедневно. Ложками. Как рыбий жир. Насильно, разумеется. Вчера решила впервые самостоятельно объехать квартал — тут же о заборчик. Пытаясь сдать назад, встала поперек улицы и вот уж где наслушалась ругани и ! Смиренно вернулась на исходные позиции. Сегодня с попробовала еще раз — уже без .
Ура! Я же теперь могу ездить в ЦСО за ! А то у них нет-нет, а потом выдадут за три месяца! Вот и бегаешь, как челнок, три раза за три квартала. С этими тюками.
Господи, адреналину-то сколько! Так вот ты какой, настоящий антидепрессант!
Поехала в ЦСО. Стала выяснять, что нам еще положено. Слышала, у них есть санитары, которые могут лежачего дедушку донести до ванной, вымыть и вернуть в кровать. Но милые сотрудницы объяснили, что такие услуги — только для одиноких. И то раз в полгода, и по записи.
Проходя, видела в открытую дверь — цветочки, , чистенькие старушки сидят и оживленно беседуют. А — это уже за скобками, не нужен никому. Мне даже крамольная мысль в голову пришла — могли бы, например, на День Победы придти на дом ветерана поздравить. Может, ему бы и .
А он ведь еще живой, еще ждет внимания — не от дочери, это само собой, а от общества. И воспринимает это внимание совсем по-другому. Почему он на меня сердится, а на Аню нет? Потому что думает, это к нему медсестру государство приставило. Заслуженно!
