Моет посуду и рассказывает, как выкуривать с помощью не то муллы, не то шамана.
Верить? Не верить? Скорее, нет. Но…
Ох, осталось только посыпать голову пеплом — видимо, мне теперь только приземленная реальность по зубам, а не не проявленное измерение.
— Поставили у нас памятник в Бишкеке, — говорит она, нежно меняя повязки. — Раньше был Ленин с рукой, все понятно, как в школе учили. А тут сделали статую — женщина с распущенным волосам, в открытый платье. Странный такойуда летит, зачем — никто не понимает. В руке что-то — а что? Ну, поставили бы мать с ребенком, в национальный костюм. А так — никто не понимает. Народ возмущается. В Оше люди вообще обиделись, не дали Ленина снимать. Так и стоит…
Трудится, как пчелка, на лету делая кучу работы, о которой я и не просила. Старается — видимо, и правда жалеет. Миксбордеры в образцовом порядке, засохший можжевельник спилен, на его месте новый цветник. Вот только с помидорами ей не удалось — непривычный климат.
— Анечка, милая, спасибо, но разве я вас еще и в садовники нанимала?
— А что, пока дедушка спит, я буду сидеть как бездельник?
Ну как не верить в ее добрые намерения? Некоторые вещи чувствуешь, что называется, животом. Дышишь рядом с человеком и ловишь волну, как он к тебе относится. Сейчас мы вместе сажаем розы. У нее прелестные руки — маленькие, нежные, почти детские. И ступни такие же. Пальчики тонкие. И аккуратный маникюр — к моему приезду, что ли, делает?
— Лариса Петровна, отдайте лопату, я сам яму выкопаю — у меня сил больше… Раз, раз — и все вас такой сад — прямо рай, вот бы сюда мою маму. А можно ее к вам в гости на следующее лето?
— Аня, да ради бога! Давайте и маму. И сами.
— Вы с ней подружитесь. Может, она с вами плакать не будет. Хотите, я скажу, что у вас в характере главный?
— А что?
— Вы боитесь кого-нибудь огорчить. Вы очень деликатный. А я грубый.
— Аня, ну какая же вы грубая! Вы наш добрый ангел!
Посуровела.
— Вы не знаете, у меня есть один плохой качество. Я жадный. Я деньги очень люблю. И золото. Вы думаете, почему золото ношу, а не серебро?
Золото — грубый, горячий, он для грубых людей. А серебро — нежный, таким как вы. Вот поеду домой, вам киргизское серебро привезу. Я уже понял, какой форма нужен — геометрический, строгий.
